Жестокий ангел - страница 30

Вернувшись в особняк Медейрусов, Ниси сразу же отметила, что там теперь царила атмосфера взаимного отчуждения и полного разлада семейных отношений. Эстела выглядела мрачной и нервной, часто ссорилась с мужем, сердилась на братьев.

А те практически не разговаривали друг с другом. В обоих чувствовался душевный надлом, по внешне это выражалось у каждого по-своему.

Родригу, например, сказал однажды Ниси:

— Я теперь стал совсем другим. Из меня словно ушла жизнь. Тот, прежний, Родригу — трудолюбивый, ответственный — канул в прошлое. Бизнес потерял для меня всякий смысл. И вообще все потеряло смысл...

— Ничего, скоро все восстановится, — попыталась успокоить его Ниси. — Жизнь прекрасна! Посмотрите хотя бы на малыша Тэу. Это же прелесть! Я сейчас поведу его гулять в сад. Если хотите — идемте с нами.

Родригу послушно следовал за ней в сад, но глаза по-прежнему оставались тусклыми и печальными. Рикарду, наоборот, чувствовал себя неуютно дома и поэтому все время проводил в офисе. Тадеу был немало удивлен такой переменой, но Рикарду объяснил свое поведение просто:

— Занятие бизнесом прекрасно отвлекает от мыслей о женщинах, которыми я сыт по горло!

К Элене он так и не отважился пойти после скандала на свадьбе. Понимал, что следует хотя бы извиниться перед ней, но не мог сделать и этого. Ему вообще хотелось забыть все, что связано с той злополучной свадьбой.

А Элена испытывала только боль и стыд, но вовсе не сожаление о случившемся. Дядя Фреду был прав: Рикарду оказался обманщиком, и хорошо, что это выяснилось так скоро.

Элизинья, правда, уговаривала ее позвонить Рикарду и помириться с ним, но тут Элену поддержали Фреду и Клотильда.

— Похоже, нам теперь никогда не выбиться из нищеты! — сокрушалась Элизинья.

Клотильда напомнила ей, что они еще должны расплатиться с Горети за туалеты, сшитые к свадьбе.

— Но свадьбы-то не было! За что же платить? — высказал свое мнение Олавинью.

Элизинья с ним согласилась:

— Ты прав. Горети должно быть достаточно и того, что мы оказали ей честь — воспользовались ее салоном, Это же такая реклама! Прибыль от нее значительно превысит расходы на ткани и пошив. Объясни Горети ее выгоду, Олавинью.

— А может, продадим вот эту картину и все-таки расплатимся? — робко предложила Клотильда.

— Нет! Эту картину я не продам никогда! — отрезала Элизинья.

Фреду, изумленно слушавший их разговор, спросил:

— Неужели ваши финансовые дела и вправду так плохи?

— Конечно! Отавиу оставил нас нищими! — сказала Элизинья.

— А один мой знакомый утверждает, что видел его в Нью-Йорке, — добавил Олавинью.

— Ну-ка, расскажите мне все подробно, — заинтересовался Фреду.

Элена тем временем незаметно вышла из дома и направилась к Горети.

— Мне очень стыдно за мою семью, — сказала она. — У нас нет денег, чтобы уплатить вам за работу. Поэтому возьмите вот это кольцо. Оно дорогое, его подарил мне отец в день моего совершеннолетия.

— Нет, я не могу его взять, — отказалась Горети. — Ведь это память о твоем отце. Ты хорошая девушка, и мне тебя жаль. Но не взыщи, если я приду к вам в особняк и вытрясу душу из твоей матушки и тетки!

Она и впрямь осуществила свою угрозу, но получить деньги от сестер Жордан ей не удалось. И тогда Горети стала поносить их везде, где только могла.

А тем временем за ее спиной уже разворачивались события, чреватые гораздо большими неприятностями, нежели потеря денег по вине сестер Жордан. И касалось, прежде всего, Симони — дочери Горети.

Тадеу, конечно же, не мог успокоиться, узнав, что у Горети есть дочь, которая, судя по возрасту, вполне может быть и его дочерью.

Он стал под разными предлогами заезжать домой к Аугусту, а также в мастерскую, где работал Луис-Карлус, в надежде увидеть там Симони. И однажды ему повезло: Аугусту познакомил его с дочерью Горети. Она оказалась приветливой, общительной и сразу же выложила Тадеу, что мечтает стать знаменитым модельером.

— У тебя есть к этому способности? — расспрашивал ее Тадеу.

— Да! Я уже давно придумываю фасоны для свадебных платьев, и они пользуются большим успехом.

— Ты что, продаешь их? — изумился Тадеу.

— Ну конечно! Мама шьет платья по моим эскизам, а потом выставляет их в своем салоне. И невесты, как правило, выбирают именно мои платья.