Жестокий ангел - страница 49

— Твой муж не зря беспокоится и подсылает тебя ко мне,— пояснял Терезе Фреду. — Американская полиция раскопала связи Отавиу с наркобизнесом. А это значит, что вскоре она выйдет и на твоего мужа, и на тебя, поскольку часть фирм зарегистрирована на твое имя.

— Откуда ты это знаешь? — спросила Тереза.

— У меня имеются кое-какие документы. А ты вообще хоть читаешь то, что тебе подсовывают на подпись?

— Нет. Руй мне этого никогда бы не позволил.

— Как же ты с ним живешь? — искренне посочувствовал ей Фреду.

— А вот так и живу, — печально усмехнулась она. И как раз в этот момент их увидела Горети. Кровь ее вскипела, обидные, оскорбительные слова тотчас же посыпались на Фреду, и все его оправдания оказались бессильны: Горети просто не стала их выслушивать.

— Ну почему так получается? — рыдала она в доме Алзиры. — Стоит мне полюбить мужчину, и он непременно оказывается подлецом! Так было с Тадеу, так же вышло и с Фреду. Он клялся мне в любви, а сам втайне развлекался с богачкой. Наверное, во всем виновата моя бедность. Если бы я была миллионершей!..

Алзира успокаивала ее, говоря, что все это можно пережить.

— Нет! — возражала ей Горети. — Разве можно такое вынести? Человек, которого я полюбила, мне изменяет. Симони опять встречается с отцом и угрожает уйти из дома, если я попытаюсь ей это запретить. Что же делать, Алзира?

— Жить! — твердо отвечала та. — У тебя всего лишь мелкие неприятности. А вот у меня настоящее горе. Я опять получила письмо. Теперь он вышел на свободу и грозится убить меня!

— Заяви в полицию, расскажи мужу! — тотчас же переключилась на ее проблемы Горети.

— Нет. Не могу. Аугусту не простит меня, если обо всем узнает.

— Господи, и отчего мы такие несчастные? – вновь заплакала Горети.

Между тем Алзира была права, когда говорила, что у ее подруги лишь мелкие неприятности. Горети вспомнила об этом, когда к ней приехал Тадеу и сказал, что хочет отправить Симони на учебу за границу.

— Понимаешь, Эстела каким-то образом узнала о моих встречах с Симони и считает, что это моя любовница, — пояснял он свое решение. — Сегодня она фактически уволила Симони с работы, пригрозив моему другу-модельеру, что выгонит его за пособничество в прелюбодеянии.

— Значит, из-за твоих семейных проблем я должна лишиться дочери? — возмутилась Горети, но тут подала голос Симони:

—А я согласна с отцом! У тебя же нет денег, чтобы оплачивать мою учебу!

— Ну, если он такой щедрый, то я готова смириться с его помощью тебе, — пересилив гордость, сказала Горети. — Только учись здесь, в Сан-Паулу!

— Я же тебе все объяснил, — огорчился Тадеу. — Эстела очень плохо себя чувствует после смерти отца. Я не могу сейчас ей сказать, что Симони — моя дочь.

— А я не могу отпустить ее даже в другой город, потому что за ней нужен глаз да глаз! — уперлась Горети.

Симони, услышав такое, обиделась и заявила, что уйдет из дома. Горети влепила ей пощечину. Симони выбежала вон. Тадеу ушел ни с чем.

А Горети, выплакав все слезы, отправилась в больницу к Америку — просить у него денег на оплату обучения Симони.

Америку же, выслушав ее просьбу, предложил другой вариант:

— Выходи за меня замуж! Это решит все твои финансовые проблемы.

Горети опешила.

— Возможно. Только я не могу выйти за тебя замуж, потому что люблю подлеца Фреду.

— Это не беда, — сказал Америку. — Я ведь предлагаю тебе фиктивный брак.

— Фиктивный?!

— Да. Мы с тобой просто заключим сделку. Ты будешь за мной присматривать, а я — оплачивать все твои расходы. И жить мы будем в особняке Жордан!

— Как это?..

— А так. Я узнал, что твой Фреду ищет, кому бы сдать в аренду особняк, чтобы расплатиться с долгами. Так вот, скажи своему брату, пусть он приведет ко мне Фреду. Надеюсь, мы столкуемся в цене. Потом ты переедешь туда с Бени и Симони, вы там будете жить и заодно оборудуете свой салон для невест. А меня заберете из больницы и поселите в одной из комнат. Я не хочу провести остаток дней в доме престарелых, куда меня собирается отправить Марилу.

— Но она же подаст на меня в суд! — возразила Горети.— А тебя объявит сумасшедшим и отправит уже не в богадельню, а в психушку!