И при этом ни единой утопии. Утопия для него немыслима в принципе, а будущее приемлемо лишь тогда, когда оно уничтожает настоящее.
Фантастика, как принято считать, продукт скоропортящийся. Но Брэдбери не может устареть — его проза была старомодной уже к моменту написания. Сорок с лишним лет отделяет меня от того ашхабадского полдня, когда я увидел на книжном лотке томик в радужной суперобложке. Перечитываю сейчас и поражаюсь, насколько суше, жёстче, непримиримее стали те же самые тексты. Словно помолодели. Словно вчера написаны.