Жестокий мир мужчин - страница 8
– Брось, – попробовала я ее успокоить. – С водкой ты завязала, а кофе подаст, никуда не денется.
– Нет, просто обидно. Можно подумать, он здесь хозяин, а я так, прогуляться вышла.
Лично я была рада, что Кирилл не обращает на нас внимания: взгляд
его рождал в душе что-то крайне неприятное и подозрительно похожее на страх.
Столик в углу освободился, мы взяли с Леркой свой кофе и устроились там. Через пятнадцать минут появился Сашка, перекинулся парой слов с Кириллом и подошел к нам.
– Тысячу раз тебе говорила: выгони его к чертовой матери, – проворчала Лерка с обидой, тыча пальцем в Кирилла.
– За что? – усмехнулся Сашка. – За то, что водку тебе не наливает? Так это я не велел.
– Он на меня так смотрит…
– Он на всех одинаково смотрит, у него зрение плохое, а очки носить стесняется. Нормальный мужик и честный в меру. Это сейчас большая редкость, надо ценить… Я рад, что ты сюда заглянула, – повернувшись ко мне, сказал Сашка и взял меня за руку.
– Я тоже, – кивнула я и попробовала пошутить: – Пора возвращаться к жизни.
Где-то через полчаса Сашка ушел к себе, а мы еще немного посидели в баре. Лерка решила провести вечер здесь, да и я домой не спешила. Мы лениво болтали и разглядывали публику, двери в бар неожиданно широко распахнулись, Кирилл за стойкой взглянул исподлобья и как-то подобрался, а я увидела входящих в бар мужчин. Первым шел Мирон, за ним два здоровячка с крайне неприятными ухмылками на лицах. Публика, заприметив вошедших, сразу притихла.
– Чего им надо? – удивилась Лерка.
– Решили отдохнуть, – ответила я.
Между тем Мирон со своей охраной устроился за стойкой. Он сидел развалясь и чувствовал себя хозяином. В прежние времена его бы и с черного хода не пустили, но то было при Илье.
Мирон насмешливо оглядел небольшой зал и заметил меня, а я мысленно чертыхнулась.
– Какие люди, – пропел он, перекрывая шум в баре, поднялся, не спеша приблизился и встал рядом со мной, сунув руки в карманы брюк. – Не могу поверить, – перестав ухмыляться, начал он. – А мне говорили, ты вроде в монастырь ушла. Грехи замаливать.
Я отодвинула чашку, подняла голову и посмотрела на него.
– В монастырь с моими грехами не берут, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Он хохотнул, раскачиваясь с пятки на носок, и убираться прочь явно не торопился. «Отважный стал», – мысленно хмыкнула я и Сашкины слова вспомнила: «Тигр в клетке, шакалы воют». Выходит, так оно и есть. – Может, присядешь? – спросила я, потому что от его раскачивания уже в глазах рябило.
– Нет, спасибо, – хохотнул он и поинтересовался язвительно: – Значит, с затворничеством покончено?
– Как видишь.
– Ждешь?
– Конечно, жду.
– Не думай, что все будет как раньше, – заявил он и вроде бы разозлился. – Не надейся. Здесь я хозяин.
– Я слышала, – кивнула я.
– Что? – не понял Мирон.
– Я слышала, что ты теперь хозяин, – охотно пояснила я, он уставился мне в глаза и замер. Не знаю, чего он ждал, но не дождался. Взгляд Мирона не из тех, что я не смогла бы спокойно выдержать. Он криво усмехнулся и вознамерился еще что-то сказать, но тут появился Сашка.
– О, братец пожаловал, – скривился Мирон.
– А в чем дело? – вроде бы удивился тот.
– Никаких дел, просто подошел поздороваться с твоей сестрой. Шикарно выглядишь, – шепнул он, наклонясь ко мне, подло ухмыльнулся и наконец убрался к стойке.
– Не обращай внимания, – сказал Сашка, сжав мое плечо, а я улыбнулась в ответ:
– Может, он теперь и хозяин, но совершенно не тот человек, на которого я могу обратить внимание.
На этот раз «ночной мститель» позвонил после двух. Я сняла трубку, машинально включив ночник, и стала смотреть в потолок.
– Привет, сука, – сказал он. – Тебе осталось тринадцать дней.
– Кто ты? – неожиданно для себя спросила я, так как до этого я всегда молчала. Он вроде бы растерялся, потом ответил с неохотой:
– Потерпи, скоро узнаешь.
– Я хочу с тобой встретиться. Сейчас. Скажи куда, я подъеду. Или сам приезжай ко мне, думаю, мой адрес тебе известен.
– Ага. – Он засмеялся. – Я такой дурак. Задумали от меня избавиться со своим шакалом-братцем?
– Если ты друг Ильи, то должен знать: он и мой брат – друзья.