Жибао "Ёлки-Палки" №2 1990 (Тверь) - страница 10

Когда на сцене зажгли свет, там почему-то оказался и басист какой-то, будто случайно. Конечно, то есть совершенно естественно, что и он не мог понять ритмики и гармонии творящегося на эстраде в свете ярких прожекторов, однако, скромно пряча лицо за гриф с четырьмя колками, уверенно лобал что-то рокен-ролльное.

К тому времени как включили цветные софиты, Истомин уже иссяк, да и Юре тоже надоело ковырять крючковатыми, непослушными пальцами на дряхлой "Myзиме".

Поэтому, несмотря на общее приветственное улю-лю-кание, Думитру сбивался с ритма чтоб, хотя бы частично, востановить силы, а Юра опять принялся исполнять свой любимый кабардино-балканский танец. Вскоре и басист плюнул на свой неоценимый музыкальный вклад в мировой рок и запросто вышел вон.

Потом вышел СЭМ (Андрей Самойлов) и испортил праздник. Но, по-моему, хотя Истомин и сетовал потом, однако, ждал именно этого.

Андрюша долго оправдывался за качество звука и музыки, просил и пожалеть пионеров новой волны тверского рока, и не сильно бить их после концерта. Я умирал от стёба. Кривоносов кричал, что всё ужасно клёво, т.к., видимо, ничерта не понял. Народ орал. Новиков дулся. Снова, появились уставшие первооткрыватели и, разбрызгивая пот, покланились. Самойлов объявил залу, что они всего-то в первый раз играют вместе. Присутствующие зааплодировали.

Итак, далее на сцене появилась какая-то команда играющая "Камчатку" (КИНО) и ряд других песен из репертуара или МАШИНЫ ВРЕМЕНИ, или ВОСКРЕСЕНИЯ. На ней я останавливаться подробно не буду. Скажу токмо, дык Кривоносов-то никогда не слышал КИНО и ему это безобразие ужасно понравилось. Добавлю, что в репертуаре сей компании имелась и одна собственная песня, которая была настолько худа, насколько даже нельзя представить. (Предупреждали же всех грифов - куда с таким рылом в рок играть!) Ещё далее - ещё хужее. Нет, не буду рассказывать. Последним на сцене появился величайший металлист Твери - Юра Стадник.

Ну так вот. На сцене появился коллектив под названием ШТУРМ. Сей коллектив состоял тогда из четырёх металлистов. Не могу точно объяснить, кто играл на басу и ударных, но только на одной гитаре мочил ЗЭН (Алексей Лукин), на второй штурмовал известнейший качок и металломэн, Юра Стадник (впоследствии СЭМ). В те года любой металлюга стремился увешаться железом с ног до головы, а также щегольнуть накаченными мышцами. Поэтому и Стадник знал, чем подействовать на толпу. Первое, что он сделал при появлении перед публикой - были не несколько щемящих душу аккордов, как делают музыканты, а он подошёл к микрофону, напряг бицепсы, трясонул жестянками на поясе и заорал нечеловеческим голосом: мол, мы-то счас дадим гари! Люди в зале завопили в ответ. Однако не так-то скоро включаются гитарные штеккеры, особенно - если распайка не подходит. Произошла долгосрочная заминка. Зал заворчал, Юра пытался успокоить всех громким военным кличем: "Минутку сейчас покажем!" Но тщетно оказалось стремление.

Не буду вдаваться в подробности выступления, не выбрал тогда ещё коллектив Стадника форму. Скажу только: играли они отвратно, но не бесперспективно.

Теперь перенесёмся к событиям, которым должно сбыться сразу апосля фестиваля (у Льва Толстого - "с корабля на бал").

Дык вышло следующее.

По окончании концерта я словно бобик потрусил за сцену дабы выразить свою благодарность Андрюше Самойлову и пригласить некоторых музыкантов на заседания рокеров в горком ВЛКСМ. Там, за кулисами встречаю я опять любимых придурей - Новикова и Кривоносова, а навстречу нам директор ДК КСМ-2 (женщина, не знаю фамилии). Она же (директор) предложила представителям от всех коллективов собраться в её кабинете. В тот кабинет зашёл и Новиков, а за ним и Кривоносов, ну и я, конечно. В принципе инициатива собрать руководителей выступавших коллективов принадлежала не директрисе, а, естественно, Новикову. Это ему хотелось показать своё знание музыки и обгадить весь, только что оконченный, бардак. Именно, с подобных слов он и начал свою речь, где призывал к грамотности (?), высокой культурности (?) и прочим подобным непонятным для рокеров вещам. Всему произносимому Новиковым вторил Кривоносов, но несколько мягче, огибал углы и барьеры. Все-таки Кривоносов сам-то являлся самодельщиком, поэтому боялся, видимо, встречного удара. В роли придурка выступил и я. Че-то заклинило у меня в голове при официальном отношении ко мне, как к представителю рок-клуба. Юра Стадник оправдывался и кричал, что, мол, у него нет помещения к аппаратуры. Но его словам никто не внимал. В конце-концов директриса спросила Новикова: