Жил да был «дед» - страница 8

В этот момент из детской выскакивает Ксения:

— Папка приехал! Ура, папка приехал!

Подросла как! Скоро в школу уже…

Ксения прижимается к его животу, и у Славки начинает кружиться голова. Он сует букет дочери. Та обертывает его ручонками и утыкается в цветы лицом. Все смеется и чего-то рассказывает. Славка машинально, будто во сне, проходит в гостиную, плюхается в кресло, зачем-то перед телевизором. «Красавчик» как тень идет следом.

— Давно хотел с вами познакомиться и поговорить.

— Я тоже давно, — говорит Славка сдавленно, — всю жизнь мечтал. С босоногого детства.

— Вот вы шутите, а у нас с Инной все серьезно. Надо что-то решать. Сообща.

— Тапки заведите свои сначала! — кричит он, сам понимая, что кричит глупость. Смятенный, взъерошенный, плохо соображающий, Славка вскакивает и кидается к выходу. Хлопает дверью.

На улице бежит куда-то… Потом, когда выскочил на набережную, оперся на парапет и огляделся.

Вечер опускал на реку серые сумерки. Буксир, пыхтя трубой, тянул вниз по течению тяжелый плот и, наверно, торопился успеть засветло к своему лесозаводу.

Куда теперь идти? Вот как это бывает…

У трапа «Моряка Севера» стояли два матроса и над чем-то-дружно ржали. Один из них — вахтенный Володя Володин — спросил:

— Ты чего это, «дед», ты же дома сегодня?

— Вы мне не «тыкайте»! — заорал на него Славка и прошел в свою каюту.

— Чего это с ним? — изумился Володин.

— Недопив, — заключил напарник.

Инна всегда считала свою мать человеком без предрассудков. Давно уже завидовала ей в этом и стремилась стать такой же. Главное ее преимущество перед всеми заключалось в том, что она всегда знала, чего хочет от жизни, и неизменно добивалась своего. У Инны долго это не получалось, только в последние годы дает плоды материнское воспитание.

Вначале она училась во «французской» школе, и дела, в общем, шли неплохо, но в восьмом классе мать как-то раз усадила дочь против себя и серьезно с ней поговорила.

— Пора подумать о будущем, доченька. Иностранный язык, конечно, очень пригодится для женщины, и знать тебе его не помешает, но для этого есть курсы, с твоей базой ты легко его освоишь. Если потребуется. Но где можно применить язык в нашем городе?

— Ну, например, в таможне, в порту.

— Это не женская работа.

— Тогда преподавателем в школе.

— Ты, Инночка, рассуждаешь так потому, что еще наивна. Преподавать в школе еще тяжелее. Нет, французский — это только на черный день. Музыка — вот занятие и женское и женственное, которое не оставит без куска хлеба. А слухом бог тебя не обидел. Ну, там большого и не требуется…

После восьмилетки Инна поступила в музыкальное училище и никогда потом об этом не пожалела. Школы, детсады, Дома и Дворцы культуры, Дома офицеров — всюду нужны специалисты. А сколько чадолюбивых мам и бабушек жаждет обучить умению фортепианной игры своих балбесов в домашних условиях? Много. И все это весьма неплохо оплачивается.

Мать всегда восхищалась способностями дочери, выявившимися у нее довольно рано. Инна задолго до школы научилась читать, уже в первом классе по вечерам самостоятельно осилила «Робинзона Крузо», сама перечитала сказки Перро, Гофмана, братьев Гримм… У нее была прекрасная память, неплохой музыкальный слух, тяга к рисованию. В начальных классах она была круглой отличницей и откровенно скучала на уроках.

Настоящих друзей и подруг у нее никогда не было, сверстники ей тоже были скучны и смешны своим непониманием некоторых жизненных тонкостей, которые она узнала для себя страшно давно. По крайней мере, ей так казалось. Одноклассники и сами ее почему-то избегали, хотя Инна никогда не позволяла себе открыто посмеяться или позлословить над товарищем, проявить подлинное к нему отношение. Мать знала об этом, тревожилась и советовала:

— Вся беда в том, Инночка, что ты слишком умна. Но я полагаю, ты не права, демонстрируя это направо и налево. Кроме ума должна быть и хитрость, и надо уметь пользоваться и тем и другим.

Когда дочь подросла и пошли первые мальчики, мать забеспокоилась еще больше:

— Как будущая женщина ты должна знать, что мужчины — большие эгоисты и не терпят чересчур разумных женщин. Тут должка быть четкая дозировка. Когда он открывает рот, ты должна превращаться в беспросветную дуру, тогда счастье семьи обеспечено, спокойствие и свобода тоже…