Жить на земле - страница 2
Слава богу, газеты пришли.
Каждый день по утрам тороплюсь я узнать,
Что случилось,
Что там слышно
Где-нибудь в Аргентине,
Где-нибудь на Урале,
Где-нибудь в Израиле,
Где-нибудь в Гватемале,
В Копенгагене, в Риме, в Каире, в Багдаде,
И в Женеве, и в Лондоне, и в Ленинграде,
И, конечно, в Париже,
И, конечно, на Кубе,
И, конечно, в Москве…
Все мне надо скорее узнать.
«Пресс-конференция Кеннеди…»,
«Совещанье в Женеве заходит в тупик…»,
«Глезос избран в парламент…»,
«Арестован Салан…»,
«Взрыв над островом Рождества…»,
«Гагарин поедет в Финляндию…»,
«Сталь сверх плана…»,
«Электростанция…»,
«Взрыв над островом Рождества…».
Чтобы встретить весну (и журчанье ручьев,
и земли обновленье),
Я уехал подальше, в деревню, в глухие леса.
И бродил по полям,
И рубил там дрова,
И стрелял из ружья (в сладострастную песнь глухаря),
И свистки вырезал,
И забрасывал снасть на налима,
И смотрел, как из тьмы проступает сквозь сосны заря.
— Как же прожил ты там, по утрам не читая газеты?
Одичал. Существуешь. Как этот глухарь иль сосна.
И не знаешь меж тем,
Что теперь на земле происходит.
— То есть как же не знаю?
На земле происходит весна!
В воскресенье орешник зацвел.
Вместе с ним над рекой распустила сережки ольха.
То есть как же не знаю?
На глинистом красном откосе
Огоньки загорелись,
Будто некий великий художник
В солнце кисть окунул
И разбрызгал его по откосу.
Мать-и-мачеха…
Позавчера
Тот ручей, что бежал, лепеча и журча, по оврагу
И в речушку вливался, иссяк.
Тихо умерло пенье воды.
Значит, снег, что в верховьях оврага лежал,
Весь растаял.
То есть как же не знаю?
Все я знаю:
И когда прилетели грачи,
И когда прилетели дрозды.
И, наконец,
В ночь с четверга на пятницу
Событие огромной, чрезвычайной важности —
Первый весенний радостный дождик.
Великое, светлое омовенье земли.
То есть как же не знаю я, что на земле происходит,
Если сам я живу на Земле и летят надо мной журавли!
Счастье
Ах, мечтатели мы!
Мало было нам розовой розы,
Сотворили, придумали, вывели наугад
Белых, чайных, махровых,
Багровых, янтарных и черных,
Желтых, словно лимон,
И пурпурных, как летний закат.
Мало!
Здесь подбираемся к сути мы,
К человеческой сути, что скромно зовется мечтой.
Мусор — белые розы,
Черные розы — убожество.
Хорошо бы добиться,
Чтоб роза была
Голубой!
Что за мех горностай!
Белый снег (королевские мантии!),
Драгоценному камню подобен блистательный мех.
А мечтатель уходит в тайгу,
Сорок лет он мечтает и мается,
Ни в собольем дыму,
Ни в сивушном бреду,
Ни в семейном ладу не находит утех.
Сорок лет он бежит по следам невозможного зверя.
Ты ему не перечь. И мечтать ты ему не мешай.
— Понимаешь, браток,
За десятым хребтом
Есть одно потайное ущелье,
Там-то он и живет.
— Кто же?
— Розовый горностай!
Нам реальность претит.
Все за смутным, за сказочным тянемся.
Как закаты красны,
Сколько золота бьет из-за туч.
А чудак говорит:
— Это что?
Раз в сто лет на закате случается,
Появляется в небе
Зеленый
Сверкающий луч!
Вот бы выпало счастье… Ан нет же… —
Так в чем оно, счастье?
Неужели не счастье ходить по земле босиком,
Видеть белой ромашку,
А солнышко на небе красным,
И чтоб хлеб, а не писаный пряник,
Не заморским напиться вином,
А коровьим парным молоком!
Но…
Мечтатели мы.
Вон опять он пошел по тропинке,
Обуянный мечтой. И мечтать ты ему не мешай.
Сухаришки в мешке. В ружьеце притаились дробинки,
Где-то ждет его розовый,
Розовый горностай!
Букет
Я их как собирал?
Колокольчик чтоб был к колокольчику,
Василек к васильку
И ромашка к ромашке была.
Мне казалось, что будет красивей букет,
Если только одни васильки,
Или только одни колокольчики,
Или только ромашки одни
Соберутся головка к головке.
Можно стебли подрезать и в воду поставить в стакан.
Постепенно я понял,
Что разных цветов сочетанье
(Ярко-желтого с белым,
Василькового с белым и желтым,
Голубого с лиловым,
Лилового с чуть розоватым)
Может сделаться праздником летних полуденных красок,
Может сделаться радостью. Надо немного условий:
Просто капельку вкуса
Или, может быть, капельку зренья —
И букет обеспечен. Хватает в июне цветов!
Так я их собирал. Но
(Во всем виновата незрелость)
Я наивно считал,
Что простые, невзрачные травы
(Это кажется нам, будто травы бывают невзрачны)