Живая бомба - страница 36

— Значит, убийство Бойко было направлено на то, чтобы запугать оставшихся в живых руководителей завода! — с горячностью воскликнул Камельков. — То есть Баркова, Андрея Гдлубева и этого… как его… Са-тановского!

— Потише размахивай руками, а то уделаешь нас с Аленой с ног до головы своей кофейной гущей, — осадил его Поремский.

— В растворимом кофе нет гущи, — заметил Камельков, сверкая глазами от нетерпения. — Так что скажете, Владимир Дмитриевич? Неужели моя версия не имеет права на существование?

— Имеет, Миша, имеет. Если все так, как ты говоришь, то в качестве жертвы Бойко выбрали не случайно. У Баркова и Сатановского была серьезная охрана. А Бойко, как выяснилось, вообще не имел телохранителей.

— Вот именно! — воскликнул Камельков и так брякнул чашкой об стол, что обрызгал себе рукав. — О черт! — проворчал он, хватая салфетку и пытаясь затереть кофейное пятно на рукаве рубашки. — Все у меня не слава богу.

— Это точно, — кивнула молчавшая до сих пор Алена. — Владимир Дмитриевич, мне кажется, было бы полезно… да нет, просто необходимо побеседовать с Голубевым. С тем, кого двигала кипрская офшорка и кто, по вашим словам, имел серьезную поддержку в генералитете Министерства обороны.

— И, несмотря на это, слетел с должности, — вставил свое слово Камельков, продолжая промокать салфеткой испорченный рукав.

Поремский посмотрел на ребят и нахмурился.

— Я узнавал насчет этого Голубева, — сказал он. — Мы не сможем с ним поговорить.

— Почему? — удивилась Алена. — Он что, слинял за рубеж?

— Еще хуже. У Голубева случился инсульт. Он уже месяц лежит в коме.

Алена вздохнула:

— Н-да… Одно другого не лучше. Значит, Голубев не имеет отношения к убийству Бойко. Если только он не морочит голову врачам.

Поремский попробовал губами кофе — не горячий ли, отпил немного и покачал головой:

— Нет, Алена, не морочит. Я заезжал в больницу. Голубев — овощ. Подсоединен к системе искусственного жизнеобеспечения. Пребывает в царстве сновидений и грез.

— Значит, придется искать дальше, — философски сказал Камельков. — Ну да не беда. Узнали про Голубева, узнаем и про другое. Правильно я говорю, Владимир Дмитриевич?

— Абсолютно, Миша, абсолютно.

— Хотите по этому поводу анекдот?

— Давай.

Однако рассказать анекдот Камельков не успел. Поремскому позвонил Меркулов и вызвал к себе.

— Ни пуха ни пера! — пожелали Поремскому Алена и Мишаня.

Поремский вздохнул и с удовольствием послал их к черту.

— А, Володя, здравствуй еще раз. Проходи.

Поремский прошел в кабинет и сел на предложенный Меркуловым стул.

— Ты сейчас очень занят? — поинтересовался Меркулов.

— Вообще-то да. Сами знаете, три убийства плюс экономический беспредел.

Меркулов посмотрел на часы:

— Думаю, много времени это не займет. Тут кое-кто

хочет с тобой поговорить.

— О чем?

— О твоем расследовании. И о том, что тебе удалось узнать за эти дни.

— Ясно. Так кто же хочет со мной обо всем этом поговорить?

Меркулов внимательно посмотрел на Поремского и сказал:

— Сам. Собственной персоной. Так что ноги в руки — ив машину. Я еду с тобой.

Лицо Поремского вытянулось.

— Но… — начал было он, однако Меркулов махнул рукой и перебил его:

— Расскажешь мне обо всем в машине. Все равно я ждал тебя сегодня с докладом. — Меркулов сунул сигареты в карман и поднялся со стула. — Ну! — сверкнул он глазами на Поремского. — Чего сидишь? Ждешь особого приглашения?

— Да нет… — промямлил Поремский, вставая со стула. — Вот только… мне бы набросать конспектик на бумажке. Чтобы ничего не забыть. Опять же цифры…

— Цифры возьми с собой. А «конспектик» набросаешь в машине.

Дорога в Кремль заняла в общей сложности полчаса. За это время Поремский успел рассказать Меркулову о том, что сумел узнать сам.

— Значит, Бойко ухлопали за то, что он не захотел отдать «Ракету» врагу.

— Вероятней всего, так, Константин Дмитриевич. Плюс— в назидание другим. Чтобы не кочевряжились и были посговорчивей.

— Действительно, беспредел. Вот и перескажешь все это президенту. А забудешь что-то — я подскажу. Не робей.

Поремский взволнованно заерзал на сиденье.

— Но в таком разговоре не обойтись без резких высказываний, — заметил он. — Ведь в деле замешаны гос-чиновники. Наверняка многих из тех, к кому ведет ниточка, президент знает лично.