Живое доказательство - страница 14
Миллингтон хотел сказать ему, что у нас больше нет производственной базы, и в основном это произошло из-за правительства или плохого управления, скорее всего, такими людьми, как он. Большинство фабрик, которые, как знал Миллингтон, закрыли свои двери, так и не удосужились открыть их снова. Не говоря уже о ямах. Ад и шумиха были больше года назад, марши на улицах и речи на площади, целые кровавые общины на пособии по безработице. Арнольд Беннет! Этого было почти достаточно, чтобы заставить вас голосовать за лейбористов.
"Другой?" Дивайн постучал по пустому стакану. Приукрашивание рассказа о его вечеринке с парой из Аннесли, матерью и дочерью, оставило Дивайн весьма жаждущим.
— Нет, с тобой все в порядке. С минуты на минуту можешь уйти домой.
"Давай. Рано еще, только половина".
Миллингтон прижал ладонь к краю стакана и покачал головой.
«Как хочешь», — ухмыльнулась Дивайн и тихонько рыгнула, чтобы привлечь внимание бармена.
"Эй вверх!" — позвал он. — Как насчет службы? Дивайн, желая не потерять свою аудиторию, еще даже не заговорил о змее.
Салат кос и половинка огурца ждали его в салатнице, лазанья «Маркс и Спенсер» в микроволновке. Миллингтон догадался по ложкам на обеденном столе, что будет десерт, вроде как не тот греческий йогурт с медом.
Мадлен крикнула из спальни, чтобы сказать, что не будет много минут, не хотел бы он сделать им чашечку вкусного чая? Пока чайник кипел, он ушел в сад; в это время года все, что вам нужно было сделать, это повернуться спиной, и чертову траву захотелось косить.
Из окна наверху доносились трели и что похуже; прослушивания для местных любительских опер были в ближайшем будущем, и Миллингтон чувствовал, что в этом году его жена лелеяла амбиции, выходящие за рамки хора.
«Что бы вы подумали, Грэм, — спросила Мадлен некоторое время спустя, показывая салату банку с низкокалорийным майонезом Хеллманна, — если бы я сказала, что собираюсь попробовать себя в главной роли? "
"Я хотел бы пожелать вам удачи," сказал Миллингтон, ковыряясь в своей лазанье.
«Ты не думаешь, что я могу, ну, ошибаться в этом? Я имею в виду роль».
«Зависит от того, что это такое».
"Веселая вдова. Я уверена, что говорила тебе".
— И это та часть? Та, которую вы ищете? Веселая, э-э, вдова?
Мадлен отложила вилку и нож и приготовилась выглядеть обиженной.
"Да."
Из-под усов Миллингтон улыбнулся.
— Ты не пытаешься мне что-то сказать, да, любовь моя?
Какие? О, Грэм, нет. Ради Бога! "
"Не сбегал в садовый центр за полгаллона средства от сорняков. Немного мышьяка в заправке для салата?"
— Грэм! Не говори таких вещей. Даже в шутку.
Миллингтон вернулся к своей лазанье, недоумевая, что случилось со старыми добрыми мясными пирогами и чипсами.
— Я имела в виду, — начала Мадлен. Это было позже, и она разливала йогурт в две тарелки.
«Персонаж, которого я хотел бы сыграть, должен быть геем…»
Гей? "
"Живой. Вроде игристого, знаете ли. Полный радости." Мадлен помолчала, соскребая остатки йогурта с тыльной стороны ложки на край коробки.
"Сексуальный".
— Ну, тогда все в порядке.
"Что?"
«Со стороны. Сексуальная».
Мадлен отодвинула миску.
"Это то, что я имею в виду."
"Что?"
"Это просто шутка."
"Это не шутка."
"Это."
Миллингтон встал со стула, перегнулся через стол и поцеловал ее в губы. Когда через несколько мгновений он отстранился, в его усах были мед и йогурт, и ни он, ни Мадлен не знали, кто больше удивился.
«Мне интересно, — сказал Миллингтон, отворачиваясь от прискорбно несмешной комедии положений по телевизору, — не хотите ли вы провести ранний вечер? "
На другом конце комнаты Мадлен моргнула, глядя на стопку тетрадей девятилетних школьников. Тридцать семь рисунков парамеция, на всех из которых он был похож на волосатый ботинок.
— Хорошо, — сказала она.
«Да, я мог бы. Мне просто нужно сначала закончить это». Она уже делала подсчеты, даты и цифры летали у нее в голове, размышляя, не стоит ли 41 проверить температуру термометром в ванной.