Живое море - страница 25

На затонувшем корабле у Антеора мы находили амфоры, закупоренные вулканическим цементом — пуццоланом. У Гран-Конглуэ мы проработали довольно долго, прежде чем нам попались нераспечатанные винные кувшины. Узы, амфоры были пусты. И у каждой в горлышке просверлена дырка. Уж не моряки ли покушались на груз?

— Небось, потому и ко дну пошли! — заметил Дюма.

В одном кувшине мы под пуццолановой затычкой обнаружили вторую, надежно замазанную липкой смолой, и внутри булькала жидкость… Наконец-то мы добрались до «винного слоя»!

Я даже встревожился:

— Как бы «Калипсо» не захмелела, забрав на борт тысячи галлонов вина!

В кувшине оказалось всего около кварты прозрачной розовой жидкости.

Я не устоял, очень уж хотелось отведать двухтысячелетнего вина. Глотнув замогильного напитка, я словно вкусил возраст нашего древнего мира. Спирт давно улетучился, но соль не проникла в амфору. Один из моих товарищей спросил, глядя на мою мину:

— Что, вино плохого урожая?

На дне сосуда скопился пурпурный смолистый осадок. В древности амфоры изнутри конопатили смолой, чтобы содержимое не испарялось сквозь пористую глину. Это придавало вину смолистый привкус.

Количество поднятых нами сосудов измерялось тысячами, однако среди них не было больше ни одного с вином. Трюмы корабля были наполнены кувшинами красного вина, но море все выпило, оставило нам только одну амфору…

Давление водной толщи и всесильное время распечатали кувшины. Во многих из них мы нашли черепки и ракушки, а затем обнаружили и жильцов — скользких блестящих осьминогов. Это они собрали ракушки и черепки, чтобы закрыть вход. Благородные сосуды стали жилыми кварталами головоногих.

Мистрали дули все сильнее, и к концу второго месяца подводных раскопок я стал побаиваться за «Калипсо»: судно стояло у самого берега, каких-нибудь тридцать футов отделяли корму от скалы. В дополнение к трехтонной бочке установили новые швартовые тумбы из бетона. А Фалько и Давсо закрепили на каменной арке цепь; за нее тоже можно было швартоваться.

Нелепая история: мы так старались получить океанографическое судно для исследования морей, и вот теперь оно приковано к могиле древнего корабля, которая может стать могилой и для «Калипсо». Это работа для баржи. А может быть, перейти на остров? Мы решили обосноваться на этих угрюмых скалах, а «Калипсо» выпустить на волю. Устроим на Гран-Конглуэ базу для подводных археологов. Установим на скале движок, организуем пост погружения и всплытия. И чем скорее, тем лучше, не то не успеем до зимы оборудовать нашу необычную базу.

Гражданские власти Марселя, разные учреждения, клубы и фирмы и тут вызвались нам помочь. Шестеро солдат под командованием молодого офицера инженерных войск, работая по пояс в воде, за три дня поставили платформу, на которой разместились лебедка и баллоны для сжатого воздуха, заряженные на «Калипсо». Роже Гари раздобыл где-то восьмидесятипятифутовую мачту от парусника, и мы сделали из нее грузовую стрелу, с помощью которой опускали на дно корзину и шланг. Верхний конец трубы мы перебросили через выступ скалы; из него пульпа попадала v фильтр, а мутная вода стекала в море в стороне от раскопок.

В начале ноября неистовый мистраль запер «Калипсо» в старой гавани Марселя; скорость ветра превышала 30 метров в секунду.

Как раз в эти дни два веселых молодых крепыша —

Жан-Пьер Сервенти и Раймон Кьензи — пришли к нам на борт и попросили взять их подводными пловцами. Они только что демобилизовались из военно-морских сил… — Сожалею, — ответил я, — но мы не можем вас нанять, у нас нет денег.

— Ничего, капитан, это не страшно, — сказал Сервенти. — Мы еще не истратили выходное пособие. Поработаем месяц у вас без жалованья, потом подыщем себе работу на берегу.

Я был только рад принять опытных водолазов, которые пришли в такую пору, когда у наших добровольцев-студентов кончились каникулы, а почти все деньги шли на строительство базы Порт-Калипсо. Как только поднялся ветер, мы пошли к острову, захватив с собой наших новых помощников. А добравшись до Гран-Конглуэ, обнаружили, что швартовую бочку снесло на пятьсот ярдов к востоку. Без этой бочки мы не могли ничего сделать ни на берегу, ни под водой. Что за сила могла сдвинуть с места такую махину? Надо нырнуть и проверить, в чем дело.