Живородящий - страница 21

Его прозвище стало его реальностью судьбы. Теперь он просто мёртв, как сотни крыс на токсической свалке…

Где-то был слышен многократный вопль ребёнка, отражённый в плачущем голосе матери (моей убитой жены). Я бежал на крик – всё стало меняться, проваливаться в бездну пустоты, пылая чёрным огнём…

Я очнулся среди пугающей тишины на станции метро. Подземка таила трудные тайны, темнея каждым закутком углов и коридоров.

Каких-то бандитских придурков пришлось застрелить, красиво уворачиваясь от беспорядочных выстрелов с их стороны… Я вышел на морозный воздух зимней ночи. Самое время пробраться в нарко-притон Джека-Волка, чтобы прикончить пару-другую мафиозных уродов с автоматами, ножами и гранатомётом.

Закрытый бар был вполне себе открыт, я легко зашёл через крышу, после чего изничтожил малое множество головотяпов преступной наружности. Их безумный главарь (Джек-Волк) готовил сатанинский обряд в своей «палате» гигантского чердака, разжигая животное пламя…

– Ты хочешь поучаствовать, Макс Пэйн? – он смотрел сквозь моё лицо, его глаза разрывали пространство. – Сейчас я стану Сатаной! А после этого – тебя прирежу.

Джек-Волк метнулся ко мне. В его крепкой руке с татуировкой скандинавского дракона красовался сверх-острый мачете.

Он не сумел стать Сатаной… Я продырявил Джека-Волка из ружья, из пистолетов плюс кинул в него бутылку воспламеняющейся смеси.

Он горел с криками невнятных проклятий, забирая себе свою смерть.

Я выбрался из криминального здания, пошёл сквозь снег к следующей цели. Пора проникать в особняк коррумпированного сенатора, прикрывающего весь этот сброд из наркокартеля.

Уличные фонари горели будто с того света, наблюдая за мной. Я перелез через ограду, постреляв охрану, пробрался в тёмный особняк Альфреда-Вуду. Сенатор не спал – застать его врасплох не получилось.

Зато я сумел пустить несколько смелых пуль в тело этого коррупционера. Он хрипел, готовясь принять смерть внутривенно.

– Ты не сможешь победить наш синдикат, Макс Пэйн… Тебя уничтожат, как бешенную антилопу-копа. Ты никогда не победишь… – Альфред-Вуду произнёс последнюю речь в своей бесчестной жизни. Его подлое сердце прекратило стучать, а я оставил это место смерти и направился по финальному адресу моей мести.

Холодная громада небоскрёба чернела над спящим городом. Этот высокий «бункер злобы» выглядел совершенно неприступным. Десятки наёмных убийц-спецагентов охраняли хозяйку нарко-синдиката. Николь-Тварь. Паршивая старуха. Женщина-гибель, виновная во всех моих трагедийных бедах и загубленной жизни…

Мне посчастливилось ворваться внутрь небоскрёба, прикончить кучу охранников-мразей, приехать в лифте на самый верх, а уже там выдержать бой с вертолётом, который разметал пентхаус Твари огнём из пулемёта, но не попал по мне ни разу.

Я взорвал вертолёт гранатой, крайне измождённый, весь изрядно потрёпанный, отправился искать нарко-старуху в тёмной глубине помещений… Она сама меня нашла.

Николь-Тварь сжимала мини-автомат во властной руке.

– Теперь тебе придёт конец, Макс Пэйн, – жуткий голос хозяйки небоскрёба растаял в звуках полицейских сирен. Они неслись за мной через ночной город, куплено-прикормленные, готовые защищать эту старуху-хищницу за её кровавые деньги…

Быстрые выстрелы резанули воздух в нескольких местах, но я смог увернуться и перекатился к офисному столу перед огромным окном с миллионным видом на городское безразличие. Николь-Тварь выпотрошила обойму своего оружия, не задев меня ни единой пулей, а дальше метнулась к выходу на крышу. Я успел проскочить вслед за ней и насладиться снежным верхом цитадели нарко-ужаса.

Старуха-смерть стояла по центру вертолётной площадки, готовясь, что ли, улететь как Супермен… Я хладнокровно пристрелил эту Тварь из заряженного народными целителями пистолета, после чего на неё упал самолёт из мультфильма про гремлинов.

Я подошёл к морозному краю небоскрёба, снял красивый палец с курка, и тогда всё было кончено…

Новый нейро-спектакль «Психотеатра» оборвался на титрах. Актёры покинули сцену, зрители выходили на улицу, полные пустых впечатлений.

Серийный убийца Смерч готовился к новым свершениям.