Живые фонарики - страница 4

А что было делать, когда молока хотелось! Неужели пенку снимать?

Как бы вы поступили на его месте?

Ехали в автобусе две девочки с книжками под мышками: Наденька и Катенька. Обе первоклассницы. Смирно сидели на своих местах, на кожаном диванчике, над которым написано: «Места для детей».

Вдруг автобус остановился. Раскрылись сами собой дверцы, и с передней площадки вошла старенькая старушка, чья-то бабушка.

Трудно было старенькой подниматься по ступенькам, да, спасибо, люди помогли — под руки поддержали.

Водитель оглянулся, увидел, что бабушка вошла, и тронул машину.

Бабушка покачнулась, ищет глазами — где свободное местечко. Да плохо видит. Шагнула к девочкам. А Наденька как крикнет испуганно:

— Куда вы, бабушка! Прочтите, что здесь написано, — это же места для детей! Вы что, неграмотная?

Стыдно стало Катеньке за свою подружку. Вскочила она с диванчика, усадила бабушку и говорит:

— Простите, пожалуйста, Наденьку, она у нас ещё не совсем грамотная.

Старушка села и говорит:

— Ничего, ничего, у вас жизнь впереди — ещё выучитесь!

Выбежали девочки на остановке, обе сердитые, красные, и давай спорить.

Наденька говорит:

— Ты что, не умеешь прочесть написанное? Тебя плохо в школе учили?

А Катенька говорит:

— Нет, это тебя плохо учили: не знаешь, что есть такое неписаное правило: младшие должны уважать старших!

Долго они спорили, чуть на урок не опоздали.

Как вы думаете, кто из них прав?

Митя очень не любил, когда ему говорили: «не трогай того», «не делай этого». Ему хотелось сделать именно то, что не разрешают.

И вот однажды папа взял его с собой кататься на мотоцикле. Папа правил машиной, а Митя важно ехал рядом с ним в прицепной коляске.

Так он проехал, на зависть всем ребятам, через весь город, через мост. И обратно. Потом папа зашёл в магазин.

— Ты посиди покарауль машину — я быстро вернусь. Куплю продукты, — сказал он.

И, наверное, Митя сидел бы смирно, если бы папа не добавил:

— Смотри только ничего в машине не трогай!

Вот тут Мите захотелось обязательно что-нибудь потрогать.

Мотоцикл стоял на тормозе, а мотор его работал: «трум-трум, трум-трум». Митя послушал. Потрогал один рычажок, потрогал ещё что-то… И вдруг мотоцикл вздрогнул и пошёл-поехал!

— Постой, куда ты? Папа велел стоять!

Мотоцикл оказался упрямым, он шёл всё быстрее.

— Стой, стой! — кричал на него Митя. — Ведь папа не велел ехать!..

Но это не помогло.

— Вот я тебе задам, неслух! — чуть не плача, завопил Митя.

А мотоцикл как рванётся — да в канаву! И свалился вверх колёсами.

Прохожие вытащили Митю, грязного, в синяках. Прибежал отец.

— Что ты наделал, упрямец! — закричал он сердито, утирая Мите разбитый нос.

— Это он всё наделал! — заревел Митя, указывая на мотоцикл. — Вот кто упрямец!

И тут все прохожие, собравшиеся толпой, рассмеялись.

Почему они смеялись?

Шли по улице два товарища — Петя и Коля. Дружные, рука за руку. Остановились у витрины книжного магазина. Полюбовались книжками.

— Зайдём купим?

Зашли. Пересмотрели немало обложек и картинок.

Коля быстро купил одну, вторую — обе с картинками — и, заплатив деньги, положил в карман сдачу — три гривенника.

А у Пети денег было маловато. Очень понравилась ему книжка «Кем быть?». Купишь такую и сразу много узнаешь хорошего. Посчитал Петя деньги — и на эту не хватает. И немного: всего гривенника недостаёт.

— Коля, — попросил он, — дай взаймы десять копеек. Такая хорошая книжка — рассказывает: кем быть и кем не быть.

Нахмурился Коля:

— Не хватает денег — не покупай, и всё!

Пожалел деньги.

Посмотрела на приятелей тётя-продавщица, которая только что отдала Коле сдачу, и сказала Пете:

— Не огорчайся, мальчик! Кем быть — ты узнаешь, когда подрастёшь. А кем не быть — твой товарищ знает.

При этих словах Коля покраснел и вышел из магазина потихоньку, чтобы не звенели в кармане гривенники.

А Петя выбежал за ним и всё спрашивал:

— Скажи, Коля, кем не надо быть? Скажи!

Коля угрюмо помалкивал.

Хоть и знал, да не сказал. Вы не догадываетесь почему?

Читал Юра книжку, да не дочитал — уж очень заманчиво пели свои песенки весенние ручьи за окном. Оставил он книжку раскрытой, а сам на улицу убежал.