Живых смертниц не бывает: Чеченская киншка - страница 17

Она мне рассказывала, как они дом в Ассиновке приобрели. Это еще при Масхадове было. Зареме было лет семнадцать. В этом доме русские жили. Пришли дядьки Заремы, застрелили этих русских. Трупы двух женщин трое суток в комнате лежали. Потом их выкинули. Двоюродные братья, говорит, до сих пор не могут ночевать в этой комнате. А ты, спрашиваю? А я в ней жила спокойно.

А про Трофимова, погибшего от ее бомбы, как она говорила. Жалко, говорила, его. В газете — фотография с дочкой. Жалко. А в глазах: “Жалко, что один!”

Рассказывала, что, когда жила с боевиками в горах, видела, как мстили человеку, который помог федералам отравить Хаттаба. Как над ним издевались, че ему там отрезали… Я говорю: Зарема, ну ты же женщина, ну, твою мать, но ты же мать, в конце концов, ну как же можно? Она отвечает: а ты не понимаешь, я же не видела в нем человека. И в русских не вижу. Вы, русские, вы не твари, вы хуже тварей. Я говорю: не поняла. Я напрягаюсь в такие моменты. Мне это не нравится. Я ей говорю: Зарема, весовая категория у нас, конечно, разная, но крышкой от унитаза запросто звездану. Ты, блин, коза, сидишь в моем городе, в моей тюрьме — и такие вещи мне заявляешь. Вот если попадешь на зону, а на зону ты попадешь, хотя ей и клялись, что никаких зон она не увидит, что ее будут держать в “Лефортово”… Вот попадешь на зону — там тебе всё объяснят: и про русских, и про тварей.

Вообще Зареме не позавидуешь. У нее очень мало шансов выжить. Вы знаете о судьбе двух девушек, которые осуждены к шестнадцати и восемнадцати годам за взрыв вокзала в Пятигорске? Они сейчас в Вологодской области сидят. А вы знаете, что это уже шестой их лагерь? По полгода — больше не получается. Вот их и возят с зоны на зону. Как только обстановка вокруг них накаляется — переводят. Никому ж не нужно ЧП в зоне. Звезды полетят, звания… Так и Зарему будут катать. К тому же у нее характер скверный, рано или поздно он проявится. Невозможно притворяться двадцать лет.

И везде к ней будут претензии. Типа, ты, сволочь такая, чеченская рожа, приехала русских взрывать. Ее вон даже в “Лефортово” побили, а в “Лефортово” этого практически не бывает. Когда случился теракт в метро, Зарема сказала “Yes!”, и ее сразу побили сокамерницы. Я тогда с ней уже не сидела, но знаю, что так было. После этого всю камеру разбросали по разным хатам. А побили ее две девочки-проститутки. Причем даже не россиянки — одна из Белоруссии, другая с Украины. Сидели за незаконный переход границы.

Вообще иногда в зонах убивают. И занимаются этим не какие-то там авторитеты, а самое дерьмо, отходы. А таких там очень много. А женская зона — самое беспредельное место. Там что ценится: есть у тебя деньги, есть у тебя чай, есть у тебя шмотки (сейчас разрешено в своем ходить) — тогда ты человек, все остальные — грязь. Ни в женских тюрьмах, ни в женских зонах других авторитетов нет. Нормальных арестантов сейчас можно посчитать по пальцам. В Соликамске, в “Белом лебеде”, когда узнали, что к ним отправляют Радуева, устроили забастовку, возмущались. Люди, получившие пожизненные сроки за изнасилование детей, убийства. Они ничем не лучше Радуева. А может, в чем-то еще и гнуснее его. И вот они стали в позу и возмутились. И что там потом на самом деле случилось с Радуевым, никто из нас так и не узнает. Просто так здоровые мужики не умирают. У него, не спорю, башка в двух местах прострелена, но умер-то он не от башки.

А что касается чеченцев, то они ни в зонах, ни в тюрьмах голоса не имеют. Знаете, как на “шестерке” в Печатниках обращаются с чеченками? Их колотят с утра до ночи. Просто потому, что они — чеченки. Причем сидят не за терроризм, а за фальшивые доллары, как правило, ну и за наркотики.

Я думаю, до Заремы дотянутся вовсе не зоновские. Ее отправят в какой-нибудь дальний лагерь, где будет предварительно проведена беседа. Руководству не нужно, чтоб Зарему убили. Не то сейчас время. Много найдется таких, кто начнет вякать, говорить, писать. Так что в зоне ее будут беречь…

Но ведь она действительно сдала кучу народу… Не могу сказать, что я живу по воровским понятиям. Но я, например, села первый раз одна и осудилась одна. Я второй раз села одна и осудилась одна. Третий раз села — и опять одна. А здесь у нас какой расклад? На всех углах говорится, что по показаниям Заремы Мужахоевой арестовано-убито тринадцать человек.