Жизнь. Деятельность. Труды - страница 9

Понимая необходимость перемен в деле русского духовного образования, архим.Феодор размышляет над тем, что требуется сделать в первую очередь. В 1905 году, на страницах вначале «Санкт-Петербургских ведомостей», а потом «Тамбовских епархиальных ведомостей» появляется его статья «Чего желать для нашей духовной школы».

«Начало, разъединяющее нашу школу, — двойственность в ней: она школа профессиональная и сословная, но она же и общеобразовательная. Отсюда постоянная борьба светского и духовного, и перевес, кажется, на стороне светского: заведена форма, поощряется посещение театра и проч.»[63], — писал о.Ректор. Поэтому он считал, что первым шагом реформы должно стать создание для «детей духовного ведомства» отдельных от семинарий средних общеобразовательных школ, из которых ученики могли бы «свободно, а не по принуждению или в силу необходимости идти куда им хочется, поступать в дальнейшую школу какого угодно направления и специальности[64]. Из этих общеобразовательных школ будет открыт доступ и в «школу для подготовки к пастырству» — всем, кто имеет к тому призвание.

Огромное значение имеет состав преподавателей: «Светский не может воспитать будущих пастырей, наши учителя семинарии не считают даже нужным ходить в нашу семинарскую церковь наряду с воспитанниками. У нас господствует двойственность морали воспитания: одна для питомцев, другая для воспитателей и наставников: исполняй, пока в школе, а потом можешь оставить (например, выпить и проч.). Наши воспитанники чувствуют себя в школе невольниками положения»[65].

Отец Феодор полагал, что в школе «пастырское настроение создаётся не количеством богословских предметов, а всем духом школы»[66], поэтому необходимо «завести вполне церковный, строгий образ жизни и порядок, соответствующий будущему высокому пастырскому служению... Самая цель духовной школы укажет и определит и программу, и характер, и размер преподавания наук»[67].

В ожидании реформ архим.Феодор с любовью воспитывал юношество, стремясь, насколько возможно, осуществлять на деле свои чаяния к духовной школе. Приступая к новому делу, он был увлечён мыслью создать в семинарии атмосферу христианского братства, единомысленной семьи. Ещё близки были годы учения в Казанской Академии, и не забылся образ любимого учителя, владыки Антония. Его пример воодушевлял к деятельности, к творчеству.

В первую очередь новый Ректор установил в семинарии отношения простые и доверительные, считая, что «единение учащей и воспитывающей корпорации — начало и конец чаяний и желаний школы»; в такой атмосфере «каждый действует свободно, но в согласии со всеми прочими и в этом органическом единении черпает уверенность и решимость»[68]. «Прошу ходить ко мне во всякое время и по делам, но не по пустякам», — так на первых же порах определил он свои отношения с преподавателями и учащимися. Те и другие помнили эти «простые слова» до последних дней его ректорства[69].

Так как главным в воспитании будущих пастырей архим.Феодор полагал церковный дух школы, то сразу же большое внимание он стал уделять богослужению в семинарском храме, его уставу, подбору песнопений. Он добивался, чтобы все семинаристы и преподаватели равно участвовали в богослужении; увлекал своим личным примером, посещая службы почти ежедневно.

Очень скоро в семинарских храмах (в Тамбовской семинарии было два домовых храма: старый — в честь святителя Николая Чудотворца и новый — в честь святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, расположенный на втором этаже нового семинарского корпуса) воцарилась атмосфера благоговейной тишины и молитвы. На это сразу обратили внимание прихожане. Было замечено «любовное и серьёзное отношение воспитанников к богослужению», так же как и то, что службы стали отличаться «торжественностью и благолепием», «строгой уставностью и хорошим, удачным в смысле молитвенности и церковности подбором большей частью древних умилительных песнопений»[70].

Для семинаристов архим.Феодор был строгим и внимательным отцом, он неустанно наставлял своих воспитанников, с любовью делился с ними собственным духовным опытом, вспоминая наказы старца Гавриила: «Что имеешь — расточи, чтобы получить новое, большое и неземное»[71].