Жизнь-копейка - страница 5
Такой её и увидел Николай Васильевич, когда вернулся из командировки. Увидел мельком, и сердце у него защемило. Захотелось поговорить с Олей и достаточно основательно. Понимая всю бесполезность попыток поговорить с ней здесь возле домов или даже у них, он решил побывать в школе, узнать расписание уроков её класса и постараться с нею пройти до дому. Школа была почти в трёх километрах от их хутора, и можно было почти полчаса вести беседу, преодолевая это расстояние пешком.
В школе Николаю Васильевичу, ещё раньше, удалось завести знакомства, как местному писателю. Пользуясь этим, он узнал, кто был классным руководителем у Оли. Это была Людмила Владимировна - одна из тех читательниц, с которыми Николай Васильевич несколько раз беседовал по поводу материала своих книг, да и по всем общим вопросам современного бытия тоже. Так что, Людмила Владимировна встретила его, как своего старого друга.
Об Оленьке она отзывалась самым положительным образом, подчёркивая в ней наличие художественного дарования. Пока это проявляется, как увлечение рисованием. И на лицо образность мышления, несомненно. Но Людмила Владимировна, обладая некоторыми экстрасенсорными способностями, практикует в своей работе с учениками применение и этих способностей, пытаясь определить их наклонности и скрытые дарования, чтобы в дальнейшем помочь им с самоопределением в выборе профессии.
Так вот, в связи с этим она относительно Оли сказала, что эта девочка обладает недюжинным терпением и вполне могла бы стать врачом, да ещё хирургом. Все данные для этого у неё есть. Но, судя по всему, из-за жизни в этой семье, ей дальше девятого класса учиться не дадут - так настроены её опекуны и спорить с ними нет никакой возможности. Людмила Владимировна очень хорошо помнит саму Татьяну - мачеху Оли, так как только-только начинала свой педагогический путь, и сталкивалась с её природной тупостью не раз.
- Редкая была оторва, - скажу я вам, Николай Васильевич, - произнесла она, печально глядя в окно учительской. - Да и семья у них - одна пьянь: один к одному. Представляете, в восьмом классе она умудрилась забеременеть - пришлось делать аборт - отсюда её бесплодие.
- А как Игорь? - Спросил Николай Васильевич в свою очередь.
- Вообще, мальчик был тихий, скромный, но такой же точно и в учёбе.
- То есть, вы хотите сказать, что они друг друга стоят?
- Да пожалуй, что и так. Посудите сами - он за свою жизнь ни одной книжки не прочитал. По литературе вечная тройка. Откуда ему набраться каких-то там принципов воспитания, особенностей возрастной психики детей и всего того, что для воспитания требуется знать?
- Может быть, какие-то традиции и привычки из своей семьи могли бы сыграть некую компенсирующую роль в воспитании детей? - спросил осторожно Николай Васильевич.
- Вполне могло быть, но только для своих детей. В их случае всё по-другому. Как ни крути, а дети чужие. У опекунов нет никакого духовного контакта с ними, а это равносильно тому, что они просто знакомы. Вы же сами не раз писали об этом...
- Да! Вы правы. - Согласился Николай Васильевич, но, после некоторой паузы, снова спросил, - а что, когда Олю поместили в психдиспансер, никто из односельчан не поехал хотя бы поговорить с доктором, чтобы защитить девочку от ненужного лечения?
Людмила Владимировна посмотрела на него испытующе и, помедлив, созналась:
- Я ездила туда.
- Вы?!
- Да. Дорога туда мне была знакома, так как мне самой пришлось там побывать после рождения сына. Я пережила сильный стресс и пришлось подлечиться. Врач у меня был знакомым. Он ещё возглавлял клинику. Ему-то я и выложила все свои доводы в защиту девочки.
- И что?
- Он прекрасный человек и специалист первостатейный. Он сам уже во всём разобрался и просто продержал её месяц на витаминах и бронхит ей подлечил заодно.
- Ну, Людмила Владимировна, вы меня просто обрадовали и успокоили своим сообщением. Спасибо вам! Я, честно говоря, очень переживал за девочку - и жалко, и помочь хочется, а как? Собственно, я за этим и пришёл к вам.