Жизнь Короля - страница 5

стр.

* * *

В ожидании выхода шоу в эфир, а до него было долгих полгода, Алекс вернулся в Голливуд. Предстояли съёмки в последнем фильме, он уже не надеялся, что смена амплуа из героя-любовника на врача, работающего в трущобах, что-то изменит в его неудавшейся актёрской карьере. Так оно и вышло, конец фильма оказался смазанным, хотя Алекс пытался всеми силами игрой компенсировать недостатки сценария. Надежда на возвращение к живым выступлениям смягчала боль поражения, но Голливуд всё же оставил в душе незаживающую рану.

День, когда программа «Special Comback» вышла на экраны, запомнился ему на всю жизнь. Поздравления сыпались со всех сторон, и первым его поздравил менеджер:

– Алекс, рейтинги превзошли самые смелые ожидания, около половины американцев посмотрели твоё «Возвращение». Посмотрим, что скажет пресса, но, я думаю, уже можно сказать, что это полная победа.

Журналисты, за редкими исключениями, были единодушны и пели дифирамбы.

Король вернул свой трон, более того, количество его подданных увеличилось вдвое. Америка склонила голову в почтении перед его Величеством.

* * *

– Сынок, ты что-то говорил насчёт мирового турне… – Полковник замолчал в нерешительности.

– Говорите, сэр.

– С этим пока придётся подождать. Я заключил контракт с отелем Интернешнл в Лас-Вегасе.

– Вы шутите?

– Нет, я говорю абсолютно серьёзно.

– А вы помните, что было в 1956 году?

– Ну, ты бы ещё вспомнил 1954 год. Сейчас всё по-другому.

– Не уверен.

– Твоё триумфальное возвращение изменило отношение к тебе всех слоёв населения. Теперь тебя примут везде как триумфатора.

– Но я думал, что поеду на гастроли, выступать перед жующей аудиторией как- то не особо хочется.

– Поедешь, обязательно поедешь, я тебе обещаю. Ты мне веришь? Но сейчас надо закрепить успех, заработать денег.

– А разве за время работы в Голливуде мы недостаточно заработали? – в голосе Алекса послышался сарказм.

– Забудь ты о Голливуде, это была наша стратегическая ошибка, теперь всё будет по-другому.

Алекс отметил про себя это «наша», но не стал заострять на этом внимание.

– Это сказочный контракт. С августа 1969 г. по два выступления в день четыре недели подряд, за 100 тысяч в неделю. Неплохо для начала?

– По два концерта?

– Выдержишь?

– А у меня есть выбор? Вы как всегда всё решили за меня.

– Я пекусь о твоих интересах.

– Ой, ли?

– Ты мой единственный ребёнок, и я всегда думаю, прежде всего, о тебе.

* * *

Последующие месяцы Алекс колесил по Лас-Вегасу, пытаясь найти новый подход к своему выступлению. Когда он посетил концерт Литтл Ричарда, у него появилось представление о нынешних шоу, и певец знал, что делать дальше.

– Чарли, собирай музыкантов, я готов приступить к работе.

– Кого ты ходишь видеть?

– Оркестр, инструментальную группу и две группы подпевки, желательно госпельные квартеты. Справишься?

– Постараюсь, – улыбнулся друг – но почему так много?

– Считай, что я увидел это во сне. Я хочу, чтобы мой концерт был настоящим спектаклем. Теперь мне, как никогда, нужно быть на высоте.

После «Возвращения» от меня ждут чего-то грандиозного.

– А как же Полковник, он в курсе?

– Ему придётся смириться

* * *

Но Полковник и не думал сдаваться. Он был категорически против такого подхода к предстоящим концертам.

– Я думал, что это будет что-то вроде семейного шоу с танцующими девушками.

– Танцующими девушками я сыт по горло. Музыка и только музыка. Кстати, подбором песен я буду заниматься лично, никакого вмешательства с вашей стороны или никакого Лас-Вегаса. Ну так, как?

Дженсон махнул рукой.

– Делай, как знаешь.

– Вот и хорошо.

Алекс положил трубку на рычаг и выдохнул. Ещё одна битва выиграна, но расслабляться рано, зная менеджера, он был уверен, что тот обязательно будет ставить палки в колеса.

* * *

Чарли отлично справился с поставленной задачей. Алекс был более чем доволен музыкантами, а когда узнал, кто будет на подпевке, обрадовался ещё больше. Он был наслышан об этой женской группе и нанял их, даже не прослушивая.

– Вот только на Юге могут быть проблемы.

– Чернокожие певицы самые лучшие, и я не буду выступать там, где их не будут принимать особо рьяные расисты