Жизнь-маскарад - страница 8

Письмо писал не мой отец, так что это было для меня облегчением. Распечатав его, я посмотрела на хранителя и тот ободряюще улыбнулся.

«Моя милая и любимая Виктория. Как хотелось бы быть с тобою рядом, но обстоятельства складываются, так, что эти мои слова и письмо, последнее, что останется после меня у тебя. Я так тебя люблю и хочу, что бы ты и мой ребёнок были в безопасности и очень хочется, что б мой дар был не раскрыт как можно дольше. В шкатулке не только мои подарки тебе, но и наследство нашего ребёнка. Скажи ему, что я его или её заранее очень люблю и очень хочу, что б счастье и звезда Мироптиом охраняла вас. Господи, как хочется еще что-нибудь сказать или вовсе плюнуть на всё и всех и устремиться к тебе и никогда не отпускать… В конверте я так же оставляю ключ, который открывает шкатулку. Её можешь открыть ты, моя любовь, и наш ребенок. Целую нежно и любя. Твой навеки и навсегда А.»

Там же лежал ещё один конверт и ключ. Почерк мамы я узнала, и невольно потекли слёзы. Странно то, что мы с матерью сблизились, лишь только там, где-то между гранями. А в жизни, она пыталась лишь украдкой от отца ласкать и говорить нежные слова.

«Здравствуй, Валерия. Это письмо я написала после того, как удочерила тебя. Моя подруга, Виктория Мингарс Ансамба, попросила, что бы эта шкатулка и ключ был переданы тебе в восемнадцать лет или после моей смерти. Кто твой отец я не знаю, да и сама подруга о нём не говорила. Если захочешь узнать, то в этот конверт я положила метрику, её данные и ещё некоторые документы. Сначала я хотела стать твоей крестной, но Ви сказала, что она не выживет после родов и просила удочерить тебя. Что сказать о твоей матери? Красивая она была, но с какой-то необычной красотой. Голос нежный и спокойный, а когда поёт, мир замирал, чтоб её послушать но, увы, пела она редко и стеснялась. Хорошо училась и поступила в педагогический институт, кстати, там мы и познакомились. У неё был мягкий характер, хороший вкус в одежде и в еде. Серо-зелёно-синие глаза, а волосы белые, как снег и так же сияли на солнце. В основном можно сказать, что она была добрая, смелая, отзывчивая и преданная. Только, когда носила тебя, стала нервной, печальной, замкнутой и всё время говорила с животом и, поглаживая, улыбалась. Роды были тяжёлые, и последние слова были, что б назвали тебя Ви-Торри. Влад долго не хотел брать тебя, но потом решил, что если брать, то и выбирать имя должен он и никто другой. Да, властный тебе достался отец, дочь моя. На этом я прощаюсь.»

Письмо было скупо и без каких-то эмоций. Но как говорил Мальком: «Как не говори и не пиши, ты всё равно распознаёшь чувства». Я даже представила, как украдкой от отца она писала это письмо.

Малкей привлёк внимание своим вопросом. Показывая на письма, я сказала:

-Здесь, говорится о том, что семья Гринфольд — приемная, что даже имя не моё. Кто мой отец — не известно, но то, что он любил Викторию и ребёнка — пропитало все строчки этого письма.

Хранитель подошёл и провёл призрачной рукой по голове, утешая и показывая как ему больно смотреть на мою боль, затем намекнул на шкатулку. Я сквозь слёзы улыбнулась и, шутя, погрозив пальцем, сказала:

-Ну, любопытство, ну, прям как у близнецов. — Затем, вынув обычный ключ, потянулась к замочной скважине. По мере приближение ключ вытягивался и приобретал причудливую форму. Один поворот — щелчок, второй — щелчок, третий поворот и ключ резко втянулся, уколов за палец. Крышка медленно стала открываться. Там лежали несколько видов драгоценных камней, колец, жемчугов, цепочек, диадем, гербовых печатей, брошей. На дне лежали несколько книг в старинном переплёте и ритуальный нож.

-И что мне с этим добром делать? — Прошептала я и, недолго думая, всё высыпала из сундучка.

Последним выпал листок старой бумаги, на котором были изображены несколько картинок. Гербовая печать — дракон позади, впереди зверь, похожий на ягуара и оба в кругу четырёх знаков стихий. Второй рисунок — замок с пятью башенками и вокруг него летают хищные птицы. На третьем рисунке — пара — высокий тёмно-рыжий парень с чёрными глазами, с нежной улыбкой, обнимает серо-зелёно-сине окую блондинку, чей цвет волос, сравним со снегом. На последнем рисунке — ритуальный символ и запись, говорящая о том, что это брачный знак.