Жизнь на краю - страница 7

В этот период моей жизни мне нравилось охотиться на кроликов. Я садился на поезд, сложив в холщовую сумку разобранное на две части ружье 22-го калибра, и отправлялся на природу, где мог пройти много миль, охотясь на кроликов вдали от рамок цивилизации. Однажды я решил отправиться на несколько дней поохотиться на своем старом велосипеде. Я взял с собой небольшой топорик, одеяло, ружье, запас воды и еды и отправился в свое 35-мильное путешествие в горы по запутанным дорогам, многие из которых на самом деле были просто тропами. Я предложил своему другу Рэю отправиться со мной. Нам обоим было по пятнадцать лет. Рэй был большим для своего возраста — могучим парнем ростом метр восемьдесят. Я был ростом метр семьдесят и довольно тощим, но жилистым и целеустремленным. Мы решили ехать каждый на своем велосипеде. Все кончилось тем, что не успели мы преодолеть и двух крутых холмов, как Рэй сказал, что это безумие. У него не хватило сил, он развернулся и отправился домой. Я же продолжил свой путь, пока не достиг намеченной цели. Когда я был там (в австралийском буше) один, со мной произошло нечто необычное. Я набрел на старую, заброшенную церковь с разбитыми окнами и оторванной входной дверью. На стропилах свили гнезда птицы, а сквозь пол пробивались сорняки. Когда я стоял в той церкви совершенно один, я ощутил некое сияющее присутствие, которое не давало мне сдвинуться с места по меньшей мере час. Я попросту не мог сдвинуться с места, даже если бы захотел, однако на самом деле я не хотел никуда уходить. На протяжении многих лет я пытался проанализировать то, что там произошло, но и по сей день я нахожу этот случай не поддающимся объяснению.

Через несколько дней я вернулся в город и вскоре забыл об этом загадочном приключении. Я приобрел статус героя, поскольку проделал этот путь и вернулся обратно с кроликами — доказательством моих приключений.

Переходя с одной работы на другую и каждый раз все больше разочаровываясь, я в конце концов устроился работать подсобным рабочим каменщика. Поскольку война вызвала нехватку рабочих, через некоторое время я получил квалификацию каменщика и стал получать соответствующую зарплату.

В ранней юности я увлекался физкультурой и, в частности, боксом. Я весьма упорно тренировался и даже провел несколько интересных боев. Некоторое время я вполне серьезно подумывал о том, чтобы стать профессиональным боксером и мечтал стать чемпионом мира в легком весе. Даже по сей день я иногда занимаюсь с большой и малой боксерской грушей.

Однако моя жизнь в те годы была полна беспокойства, тяжелого труда, долгов и неправильных решений. Чтобы хоть немного отдохнуть от этого, я иногда проводил выходные с моим другом Джонни, который жил на другом конце города. В тот момент произошло то, что навсегда изменило мою жизнь. Когда я оставался у Джонни, я должен был выполнять одно условие. Очевидно, и его мать, и моя имели определенный религиозный опыт, и поэтому мы были обязаны посещать вечерние воскресные служения в баптистской церкви.

Мать Джонни была довольно строгой женщиной. Это означало, что субботними вечерами, когда она отправлялась в кино или в гости к подругам, нас с Джонни запирали в очень маленькой комнатке в передней части дома. Там была одна железная одинарная кровать, на которой мы могли спать, но не было ни туалета, ни воды. Однако мы, будучи настоящими мальчишками, договорились со своими друзьями, чтобы они приходили после наступления темноты и отвинчивали дверные петли, дабы мы могли свободно обчищать сады и взрывать почтовые ящики по всему городу. Затем мы возвращались обратно до того, как должна была прийти мать Джонни, дверь привинчивали на место, и она не могла ни обвинить, ни наказать нас. Так мы делали почти два года, ни разу не будучи пойманными, хотя и находились под постоянным подозрением из-за жалоб соседей. Взрослые ничего не понимали, потому что дверь оставалась запертой на замок.

Однажды на вечернем собрании в церкви я увидел самое прекрасное, на мой взгляд, зрелище в своей жизни — шестнадцатилетнюю девушку по имени Робина, которая прошла мимо меня. У нее были длинные волосы, заплетенные в косы, закрученные вверх вокруг головы и закрепленные с обеих сторон заколками с цветами. В ней было что-то особенное. Она выглядела хрупкой, как фарфоровая статуэтка, и ее большие глаза просто сияли. Она была опрятно одета и являла собой образец приличия и сдержанности. Я с первого взгляда был поражен ее внешним видом, а когда узнал о ее благородных и учтивых манерах, то просто безнадежно влюбился в нее.