Жизнь (не) вполне спокойная - страница 19
Приходили знакомые отца, все дружно садились играть в бридж, счастливые часов не наблюдали, а потом им приходилось сидеть так до утра.
Из-за дверей спальни я слышала голоса, смех, ссоры, вопли… Весь этот шум меня невыразимо бесил — я не могла уснуть. К тому же я не понимала терминов игры, что меня сердило вдвойне. В дальнейшем, конечно, военные действия прервали традицию, а потом оказалось, что для игры не хватает четвертого. Играть мне не хотелось, я немного побунтовала, но недолго, потому что игра мне понравилась.
Настоящим кошмаром в мой гимназический период стали деньги, вернее сказать, полное их отсутствие. Мы с Янкой пробовали торговать чулками, но попытка не удалась, пришлось мне остановиться на частных уроках, которые были форменным бичом божьим: времени они пожирали много, а денег приносили мало. Уроки брали совсем тупые черепа, в отношении которых даже их собственные родители потеряли надежду и не желали тратить на них деньги.
Из-за отсутствия финансовых возможностей всё, что могла, я решала своими силами. Когда мне было двенадцать лет, Тереса научила меня делать себе маникюр. Умение оказалось бесценным, на маникюршу я не тратила ни гроша.
Главной особенностью в вопросе денег было их долговременное отсутствие. Тягостную ситуацию в какой-то момент смягчил отец, выиграв в лотерею полмиллиона злотых старыми деньгами. Роскошная шерстяная материя на платье стоила тогда шесть тысяч за метр, и это я помню очень точно, потому что вместе с матерью мы поехали за одеждой, и исключительно благодаря этому выигрышу семья сумела слегка приодеться.
У меня были модная юбка в клетку и настоящие туфли, а не деревяшки. Разошлись эти полмиллиона с удивительной скоростью, но надо признать, они очень помогли.
С самого раннего детства меня загоняли в медицину. Среди загонщиков номером первым стояла моя мамуля, сразу за ней — Люцина, а прочая родня шла за ними дружной свитой. Я соглашалась с предназначенной миссией, хотела идти в медицину и даже считала это своей обязанностью, вплоть до той минуты, когда осознала, что это такое.
Кто-то нанес себе какую-то травму, и я отчетливо помню слова Люцины:
— Ты ведь собираешься в медицинский, а ну-ка, принимайся за дело!
Надо было перевязать рану на ноге. Кровавую и отвратительную. И вдруг я поняла: не хочу! Ни за какие коврижки, мне противно, я сейчас в обморок упаду! Я превозмогла себя, приняла участие в лечебных процедурах, но мысли и неприязненные чувства остались. Я начала серьезно задумываться над собственным будущим.
Довольно быстро я пришла к выводу, что со мной что-то не так. Человек должен знать, что ему нравится и на что он годится, а профессию нужно выбрать такую, чтобы тянуло к ней, а не от нее. Рассуждения свои я записывала, разнося по колонкам черты своего характера и пристрастий. Меня уже тогда начинала интересовать архитектура, потому что рисовать я умела, а в школе как раз писала реферат о готическом стиле. Меня очень заинтересовали эти стили и эти здания, реферат я написала на пятерку, заранее проделав титаническую работу, бегая по библиотекам и собирая сведения. Интерес не пропал, мне все это нравилось, хотелось знать больше.
Почти два года ушло у меня на принятие решения, пока на первый план не выбился основной принцип: ЧЕЛОВЕК ДОЛЖЕН СТРЕМИТЬСЯ К ТОМУ, ЧТОБЫ ДЕЛАТЬ ТО, ЧТО ЕМУ НРАВИТСЯ И К ЧЕМУ У НЕГО ЕСТЬ СКЛОННОСТЬ.
И все это время меня терзали страшные угрызения совести, потому что проклятая медицина казалась мне тяжкой обязанностью, а я всегда была человеком долга. Так что же мне делать? Исполнить кошмарную обязанность, которая отравит мне жизнь, или идти за зовом сердца? Я попыталась найти что-то, что позволило бы мне беспрепятственно путешествовать. Оставалась только архитектура.
И еще, разумеется, я хотела писать книги. Я еще не определилась, какие именно. Но заветной мечтой было написать книгу, которую люди бы читали. Мечта была слишком прекрасной, чтобы вот так взять и исполниться…
А пошло оно всё к черту, я все равно буду писать!
На последнюю школьную экскурсию поехали только мы с Янкой. Собственно говоря, ее устраивали для классов на год младше, но кто хотел, мог принять в ней участие на добровольной основе и под свою ответственность, потому что выпускные экзамены были на носу.