Жизнь (не) вполне спокойная - страница 8
У бабушки животных не было. Избавившись от старшей дочери, бабушка с большим облегчением избавилась и от котов. Таким образом, у меня были два мира в Груйце и его округе в большей степени животный, в Варшаве же исключительно человеческий.
У бабушки проводился волшебный ритуал, а именно — купание марок. Мой дед был филателистом. Марок у него было много, причем на некоторые и дышать-то не разрешалось, не то чтобы трогать, но в «отклеивании массовки» мне все же разрешалось принимать участие.
В столовой у бабушки стояла этажерка с журналами, а на нижней полке лежали переплетенные номера за весь год. В самих журналах я не очень разбиралась, зато их содержание жадно поглощала. В одном журнале из номера в номер печатался захватывающий дух детективный роман под названием «Тройка треф». На картинке черный силуэт крался по вагону поезда, который обязательно должен был взлететь на воздух. Я перелистывала страницы с горящими щеками, и никто мне ничего не запрещал, потому что бабушка относилась ко мне куда снисходительнее, чем к собственным дочерям.
В молодые годы книги мне попадались иногда весьма захватывающие. Я уж не говорю о жутких народных сказках в изложении братьев Гримм, полных безголовых упырей. Как-то раз я нашла в ящике кухонного буфета роскошный роман «Зловещий незнакомец». Принадлежал он нашей домработнице, причем окончание было оторвано. Повествовал он о космическом явлении, а именно: к Земле с бешеной скоростью неслась планета, которая должна была нас добросовестно стукнуть и разнести в куски. Путь спасения нашли, но, ясное дело, наперегонки со временем, и тут как раз не хватало последних страниц. Если учесть, что родная наша планета до сего дня существует, роман должен был быть со счастливым концом.
Откуда я раздобыла «Страшного горбуна», понятия не имею, но сцена, описанная мной в начале книги «Подозреваются все», — истинная правда. Мы сидели втроем за столом — моя мама, Тереса и я.
Мама и тетя раскладывали пасьянс, а я читала. Вечер был поздний. История про страшного горбуна заставила меня сидеть, поджав ноги, защищая их от таинственной опасности. Скажу честно, я была очень перепугана, и это, несомненно, было хорошо заметно со стороны. В какой-то момент Тереса подняла на меня глаза, толкнула маму локтем, они взглянули на меня вместе, после чего Тереса сказала с безмятежным видом:
— Он… стоит… у тебя… за спиной…
Я жутко завизжала и слетела со стула. Честное слово, после этого войти в темную комнату стало для меня проблемой как минимум на три дня.
Разумеется, читала я не только «Кровавых графинь», «Страшных горбунов» и «Тройки треф». Вся детская классика прошла через мои руки, глаза и мозги и даже вся необязательная в будущем школьная литература. Благодаря раннему прочтению школе не удалось отравить мне познание книг из школьной программы. И, конечно же, я читала детективы, которые впоследствии оказались весьма поучительными для меня.
В моем полном распоряжении была библиотека матери, а это несколько сот книг, которые я могла свободно читать, за исключением одной только книжки. Мама взяла с меня слово не трогать «Кошмары» Зегадловича, пока мне не исполнится четырнадцать лет. Я честно сдержала свое обещание и прочитала эти самые «Кошмары», будучи уже взрослой дамой, и до сих пор не могу понять, что мама имела в виду?
Лето я проводила по-разному. Прекрасно помню, как мы жили с бабушкой в Рыбенке над Бугом. Мы жили в большой вилле с садом и ходили на пляж, но бабушка предпочитала не рисковать. Вода в реке достигала ровно до середины икр, в ней трудно было утонуть, но меня из этой стихии неизменно вытаскивали.
Бывала я в Стшельцах, где жили свекор и свекровь Люцины, но это свое пребывание там я плохо помню. Знаю только, что ходила на Шмелиную гору, которая была в свое время разбойничьим логовом.
В возрасте шести лет я провела лето в какой-то местности над речкой Езеркой. Вот этот визит остался у меня в памяти во всех подробностях. Мы снимали квартиру в большом доме. Дом принадлежал директору тамошней школы, и в его сына, четырнадцатилетнего молодца, я и влюбилась насмерть.