Жизнь после - страница 28

Марку даже страшно не было от таких мыслей. Они воспринимались как очевидный вывод из происходящего. Он докурил и уже, было, хотел выкинуть окурок, как вдруг в машине зашипела рация и сквозь помехи он услышал женский голос, искаженный радиоэфиром:

-Марк! Марк! Где ты? Отзовись! Приём!

Марк резко подскочил. Однако, подойти к машине не решался. Его по имени вызывали по рации. Марк нигде не писал имя, только частоту. Тем более, женским голосом. Это было более всего удивительно, потому что он ожидал чего угодно, но, почему то, не женщину в эфире. Сообщения от Насти он уже давно не ждал.

Марку снова стало казаться, что он сходит с ума. Вчерашнее потрясение, потом алкоголь на ночь. Вот и галлюцинации. Однако, рация не думала сдаваться. Были сильные помехи и все тот же женский голос, но что он говорит из за помех было не разобрать. Марк стоял и видел рацию. Она точно принимала сигнал, судя по световому индикатору. Сумасшествие откладывается. Однако, кто его вызывает. И зачем? И почему такие помехи? Вышедший на связь далеко, тогда, это, тем более, странно. Марк оставлял записки довольно близко к дому и связь должна быть хорошей.

После небольшого перерыва, рация ожила еще раз. Все тоже самое, женский голос, судя по интонации настойчиво просящий отозваться. И сквозь шум помех Марк разобрал своё имя.

На деревянных ногах он подошел к машине, сел в кресло, взял переговорное устройство. Что отвечать? Марк нажал кнопку и после пятисекундной паузы сказал:

-Я здесь!

Тишина в ответ. Марк посмотрел на рацию, она вырубилась. Намокла вчера, а сейчас, когда она начала работать, её закоротило. Марк начал стучать по ней и нажимая кнопку кричать:

-Я здесь! Приём! Приём!

Рация умерла окончательно. И Марк не знал, как быстро её можно починить. Он стал шарить по машине в поисках портативной рации. И тут вспомнил, что занес её домой сушиться, после вчерашнего. Вот, непруха! Стационарную рацию он все хотел принести в сервис, но так и не принес, в машине же есть, а без машины он здесь не появлялся.

Быстро домой! Промелькнула мысль. Там есть связь! Марк кинулся к жалюзи, закрывающим въезд для машины, наклонился, что бы взяться за ручку и увидел, что с редуктора и коробки капает масло. Тьфу ты, чёрт! Сам же свинтил пробки и уже все вытекло. Пока зальешь, время пройдет. А тот, кто его вызвал, очевидно, далеко и может быть, сейчас уедет еще дальше, решив, что Марк погиб.

Марк схватил автомат, ружье он вчера не стал искать на берегу, выскочил на улицу, сунул руку в карман, что бы достать ключи. Их не было. Тьфу! Забыл в машине. Хорошо, что все на одной связке, а то бы добежал до дому... Вернулся, взял ключи и травматический пистолет. Дверь закрывать не стал, просто опустил защитную жалюзи и побежал домой.

На улице было солнечно и тепло. Снег почти весь растаял, настоящая весна. Но Марку было не до весны, он опять потерял форму, бежать было тяжело, пот щипал глаза, автомат на ремне больно бил по спине...

Марк уже почти добежал до цистерн с горючкой, как увидел около них троих ходячих. Он всё никак не мог привыкнуть к тому, что ходячие оттаяли и сейчас могут представлять угрозу. Марк снова забыл про свой гуманизм, сейчас речь шла о его жизни, сдернул автомат с плеча, остановился, перевел флажок режима огня на одиночный выстрел, расставил ноги пошире и прицелился. Стрелять Марк особо не умел, но делал все уверенно. Поймав на мушку грудь ходячего, он нажал на спусковой крючок. Прозвучал выстрел хлестким и сухим звуком, автомат дернулся, задрав дуло кверху. Марк не ожидал такой отдачи и промахнулся по ходячему, однако попал в цистерну. Пуля с визгом отскочила от неё, выбив сноп искр, которые было видно даже на ярком солнце.

"Однако, я сейчас наделаю делов..." Марк понял свою ошибку- стрелять из автомата у цистерн, полных горючки. Тем временем, ходячие заметили его и направились к нему. Двигались они очень медленно. Конечно, голод не тётка и если хочешь долго жить без жрачки, надо беречь энергию. Марк решил не тратить драгоценные секунды на то, что бы оббежать цистерны по тротуару, тем более, там была липкая грязь с оттаявшего газона, он повесил автомат обратно за спину, достал травматическую "Беретту" и направился прямо к ходячим навстречу. Подбежав к ним шагов на пять, Марк сделал три выстрела, целившись в грудь. Из травмата он стрелял хорошо, в тире набил руку. Три выстрела- три цели поражены, ходячих отбросило, они упали, но сразу же начали пытаться встать. И все это с тем же глухим мычанием и рычанием. Значит, боли они не чувствуют, иначе вопили бы, как тот, которого Марк пытался лечить. Он перескочил через кое как шевелящихся раненых им ходячих и побежал по коридору вдоль цистерн.