Жизнь прожить... - страница 18

А был там парень… Вот уж кто горячий!

Так и гарцует — просится вперед.

Такой он был.

Как только что с нашеста

И — здрасте вам! — фуражку на глаза:

— А я-то думал, выберу невесту.

А вы тут все заладили:

Слеза.

Слеза… Слеза…

Да будет вам! —

И с ходу,

Чтоб не сочли за Яшку-трепача,

Он перед всем отхлынувшим народом

Гармонь свою с высокого плеча

Принял на грудь

И вровень с горизонтом

Во всем своем азарте молодом

Рванул гармонь-то,

А?..

Гармонь,

Гармонь-то,

Как не гармонь, а речка подо льдом,

Молчит — и все.

Ну что ты скажешь?

Казус?

Добро бы казус, если б не конфуз.

А было, брат,

А было:

Без отказу

На весь, считай, работала Союз,

На всю страну.

А было:

Так любила

И так страдала, знатная, в тиши:

В ней море было

Свадебного пыла

И больше моря — на́ душу души.

В ней был и звон

И стон со дна покоя,

И вихрь,

И всплеск,

И выплеск в две волны…

И — на́ тебе. Бывает же такое!

Гореть бы парню посреди страны.

Уж это факт.

Гореть как гармонисту

И, что всего страшней,

Как жениху

В глазах девчат.

Гореть! Не окажись тут

Один товарищ:

— Дай-ка помогу.

Он подошел

И так вот, с-под ладошки:

Мол, что ж ты, а, бугай тебя бодай,

Гармонь-то рвешь?

Сперва откинь застежки,

Потом хоть всю «матаню» размотай.

— А ну-ка, дай!

И взял гармонь за плечи,

А та, как сердце чуяло,

К нему

Сама, казалось, кинулась навстречу.

И — веришь, нет — как брату своему,

Легла на грудь — печальная такая

И звонкая такая вперебой,

И всю-то степь

От края и до края,

Рыдая,

Переполнила собой:

«Вы жертвою пали в борьбе роковой…»

И так зашлась,

Что все, какие были

Вокруг нее, фуражки, картузы,

Как ветром сбило

В сторону Сибири —

И тут же,

Тут же,

У кремень-слезы,

Со дна холмов,

Как вздох,

Как стон глубокий,

Как долгий крик осенних журавлей,

Всплыла над степью,

Над степной дорогой

Дорога вечной памяти.

По ней…

По ней,

По ней,

Пока не отрыдала,

Пока не успокоилась гармонь,

Прошли такие каторжные дали,

Такой живой

                   прокинулся

                                   огонь,

Что — бог ты мой!

И вот как стало тесно,

И вот как чутко

                 в той степи глухой,

Что — веришь, нет —

В Москве,

На Красной Пресне,

Булыжник

              содрогнулся

                                 под ногой

От песни той,

От памяти,

От боли…

Не говоря уж про кремень-слезу.

А гармонист —

Железный был он, что ли? —

Держал ее — такую! — на весу

И нес ее перед лицом народа,

Как негасимый,

Жертвенный огонь,

На самый верх семнадцатого года,

На смертный бой…

— А что, — сказал,—

Гармонь

И есть гармонь.

По голосу,

По складу —

Не костромской, так ливенской волны.

Да мы с ней, помню, флотские ребята,

Определенно с красной стороны,

На белых шли…

За землю шли,

За волю,

За нашу власть у верного руля,

За наш Совет

И в городе и в поле,

За наш Союз…

И вот она, земля,

В закон легла:

Живи, народ, и здравствуй

В своем дому,

Паши, народ, и сей,

И единись в своем же государстве…

«Владеть землей» —

Ведь это значит: всей.

Всей, всей владеть

И помнить всю на память —

Шахтер ли ты иль пахарь на селе —

И славить всю,

И ладить с ней,

Она ведь,

Земля, везде: и сверху, на земле,

И под землей,

И над землей она же —

Как день и ночь,

Как берег и волна,

Как хлеб и соль…

Не чья-нибудь, а наша

Земля-сторонка и земля-страна,

Просторная

И в сторону Сибири

И в сторону кронштадтских маяков.

Родная вся!

А было как?

А было:

Народ великий

Испокон веков

Пахал ее,

Обстраивал,

Не гостем

Жил на земле

И тут и там, вдали.

А у народа, окромя погоста, —

Подумать больно! — не было земли.

— А в том и соль! —

С низов, как по гудрону,

Пошли басы — груженые возы,

А где басы — пошли и баритоны,

И что ни слово — центнер на весы.

Пошли.

Пошли…

— Да наше ль это дело

Тут шутковать, разыгрывать комедь?

Ведь как мы жили — сердце каменело,

А ей-то как — слезе — не каменеть!

— Об том и речь!

— Да мы на ней, крестьяне,

Поклонные,

Но только до поры,

Еще тогда,

При Разине Степане,

При Пугаче

                  точили

                            топоры.