Жребий Рилиана Кру - страница 14

— Что такое Миазм? — спросил Рилиан.

— О, это чудо! — Круглое лицо Муна засветилось гордостью. — Смертоносный источник жизни! Живительный исток смерти!

— И, похоже, источник ораторского вдохновения.

— И это тоже, господин. А также поэм. Например, «Ода ядовитому папоротнику». Источником вдохновения послужили смертоносные папоротники Миазма. Я прочту ее вам. Не хочу показаться нескромным, но должен сознаться… Это мое собственное сочинение, и очень возвышенное.

— Не сомневаюсь, — ответил Рилиан. — Но, пожалуй, не стоит…

Но было слишком поздно. Мун встал в позу и начал декламировать:

— Прелестно, — прервал его Рилиан.

— Это далеко не все, я продолжаю работать над одой…

— Вы не женаты, не так ли, господин Мун?

— Не женат, мой господин. Не встретил пока женщины, способной поразить мое воображение. Не встретил и той, которая могла бы разделить мое чувство к папоротникам.

— Понимаю вас.

— Я глубоко и искренне развиваю эту мысль в следующих строфах…

— Господин Мун, что такое Миазм?

— Ну как же, сэр, это величественный лес Миазма. Вели-Джива возведен недалеко от леса — насколько позволяет безопасность. Однако когда дует нехороший ветер, на лицах горожан появляются пузыри, вот почему наши дамы обычно носят маски. Лес Миазма — страшный яд, но какое же это красивое место! А ведь все в нем — сплошная отрава. Каждая веточка, каждый листок, цветок и папоротник, болота, скалы, вода, жуки, звери и птицы, птицы особенно, — все ядовитое. Я не имею в виду, если что-то проглотишь, то заболеешь. Нет. Это место источает такие запахи и испарения, что стоит вам их вдохнуть — и вы погибли, а если задержитесь под деревьями, то ваше тело обгорит. Гиблое место, господин. Ужасно гиблое.

— Понятно. — Слова Муна очень заинтересовали Рилиана. Именно для того, чтобы увидеть такие вещи, он и пустился в странствия. — Так это лесные испарения издают такой необычный запах, витающий над городом?

— Именно так, господин. Но не волнуйтесь. То, что долетает до нас, не способно причинить вреда даже блохе, кроме, конечно, тех дней, когда, как я уже сказал, дует нехороший ветер.

— И все же это мало приятно. Почему люди живут и строят свои дома в тени отравленного леса?

— Потому что не все так плохо, как кажется. Миазм — источник всего того, что делает жизнь приятной. Иначе говоря, он дает нам достаток, — вдохновенно отвечал Мун. — Вы, несомненно, заметили, что мы, жители Вели-Джива, — весьма состоятельный народ. Возможно, в таком захолустье вы ожидали увидеть совсем другое: маленький городишко, где живет деревенщина, а тут любого приезжего, как и вас, поражает, а иногда и приводит в замешательство блеск нашей жизни. — Брови Рилиана слегка дрогнули, а Мун добродушно продолжал: — Вижу, вижу, так оно и есть. И все это благодаря Миазму. Вы, конечно, слышали о яйцах Уингбейнов?

Рилиан на минуту задумался.

— Да, кажется, слышал. Лекари утверждают, будто яйцо Уингбейна обладает чудесными целебными свойствами. Но эти яйца стоят очень дорого, и их трудно достать.

— Верно, юный господин, верно! И все потому, что в целом свете есть только одно благословенное место, где Черные Уингбейны вьют гнезда и откладывают эти драгоценные яйца. Это место — лес Миазма. Само существование всех нас, жителей Вели-Джива, зависит от продажи этих яиц. Наши сборщики собирают эти яйцевидные сокровища. Потом яйца продают заморским купцам. Пятьдесят процентов выручки поступает в казну лорда Кипроуза Гевайна. А оставшееся — доход чистый и восхитительный доход! — восторженно закончил Мун.