Жрица богини Маар - страница 7

— Госпожа Лаисса, поверьте, к жрицам следует относиться с еще большим почтением. Вы почувствуете разницу, когда доберемся до границ Изначальной Империи.

Посланник, к сожалению, отказался объяснить, почему мой дар так важен. Даже не сказал, чего ждут от Забирающей. Лишь пообещал, что мне все разъяснят в Ратави, и попросил об этом больше не заговаривать.

Господин Мирс выбрал кратчайший путь до столицы. В обход больших городов и по Жемчужному морю. Мне не терпелось на него посмотреть, а господин Мирс будто мысли мои прочитал и, когда мы до портового города добрались, предложил первым делом на набережную сходить. Уже не первый раз воин такую заботу проявлял. Мягкую, теплую, дружескую.

В такие моменты я хорошо чувствовала двойственность его поступков. Часть он делал ради будущей Забирающей. Выбор лучших комнат на постоялых дворах, подчеркнутая почтительность, ограждение от незнакомцев.

Часть, как предложение пойти на набережную, господин Мирс делал для меня. Для семнадцатилетней Лаиссы из отдаленного уголка Империи.

Но все его поступки и слова были искренними. Он не обманул меня ни разу, не лукавил и не преувеличивал. От этого его сердечность становилась только ценней.

Море, огромное, тихое, искрящееся в закатных лучах, меня поразило. Как и величавые корабли на волнах, как теплый ласковый ветер. Как крики чаек и запах соли. Я себе все представляла именно таким. О таком Жемчужном море я читала, о таком мечтала. Большое темно-красное солнце тонуло в далеких волнах. Глядя на него, впервые почувствовала радость от того, что уехала из Сосновки. Пожелала себе, чтобы воспоминания о ней исчезли так же, как солнце за горизонтом. Когда оно полностью скрылось в воде, воин повел меня обратно в город — нужно было найти место для ночлега.

Хозяин постоялого двора лично прислуживал Посланнику Императора и будущей Забирающей. Он лебезил и заискивал, наигрывал почтительность, а неискренность была ему вторым именем. Он принадлежал к моему народу и чем-то дядю Витора напоминал. Так же не принял чужую культуру, держась за три десятка своих богов. Так же опасался южанина гневить, но грош цена была этой лживой вежливости.

Сын хозяина принес господину Мирсу ответ капитана "Красавицы". Этот корабль шел в ближайший к Ратави портовый город и хотел отплыть с ночным приливом. Но Посланник Императора велел им задержаться, и капитан ослушаться не смел. Так велико было его желание угодить будущей жрице великой Маар. Мне это не польстило, напротив, досадно и неловко стало из-за того, что корабль задержался.

— Может, мы успеем еще сесть на корабль до ночного прилива? — спросила я занятого чаем воина.

— Так мы доставим капитану и команде много неудобств, — невозмутимо ответил тариец. — У них останется очень мало времени на подготовку.

— Но ведь они собирались отплыть сегодня, — я недоуменно нахмурилась. — К чему им еще готовиться?

— К тому, чтобы достойно приветствовать на борту "Красавицы" вас, госпожа Лаисса, — мягко пояснил воин. — Для них это большая честь.

Я смутилась, покраснела.

— Но мы потратим это время с пользой, — заверил Посланник. — Посмотрим город, погуляем. Говорят, здесь очень красивое здание городского совета.

Он говорил спокойно и уверенно, а я поняла, что спорить толку нет. Обычай мне не побороть, да и город посмотреть хотелось.

Утром нас у постоялого двора ждала крытая небольшая повозка с кожаным верхом. Господин Мирс назвал ее куббат. Я прежде таких не видела, с любопытством ее разглядывала. Большие колеса, кожаная ракушка, закрывающая седоков от ветра и дождя, скамейка с кованой спинкой для возницы. Повозка казалась легкой и быстрой. Посланник сказал, что в Ратави таких много, помог мне в куббат забраться и назвал вознице улицу.

Хорошо, что господин Мирс отъезд перенес. Прошлым вечером меня занимало лишь море, а после заката город казался сумрачным и серым. И усталость свое взяла — я по сторонам не смотрела. Теперь же убедилась в том, что Аливерд не зря называли одной из драгоценностей Империи.

Каменные двух- или трехэтажные дома, окна большие, переплеты частые, крыши черепичные. Выложенные ракушками и белой галькой улицы, много зелени. Растений я не знала, любовалась резными листьями, на разные цветы заглядывалась.