Журнал «Вокруг Света» №01 за 1974 год - страница 8

То, что число профессионалов уменьшилось за последние десятилетия (с 30-х по 60-е годы), связано с общим развитием промышленности и сельского хозяйства в стране. Профессия таежного охотника была, по существу, узаконена лишь в 1957 году с появлением специальных охотничье-промысловых хозяйств (промхозов). Ныне в тайге работает свыше 200 промхозов. Промхоз — современное комплексное хозяйство, где охотник находится на положении рабочего. Его доставляют к месту работы на вертолетах или самолетах, на машинах повышенной проходимости. Его снабжают одеждой, оружием, орудиями лова, лодкой с мотором, радиоприемником. Охотнику оплачивается бюллетень, по старости назначается пенсия; от него требуется выполнение плана добычи. План учитывает индивидуальное мастерство охотника, а также запасы пушных зверей на закрепленном за ним участке.

Известно, к примеру, что соболь, когда охота на него в начале нашего века велась хищнически, в ряде районов был истреблен полностью. Уже в наше время ценой больших трудов удалось восстановить его численность. Сейчас соболь во многих районах Сибири составляет основу промысла. И это стало возможно благодаря плановому рациональному промыслу.

Бывает и так. В последние годы в Западной Сибири пересохли многие озера из-за необычайной жары. Численность ондатры резко пала. Но вот озера вновь начали наполняться водой. Тут же было организовано переселение тысяч зверьков ондатры из других областей. Скоро здесь будет возобновлен промысел.

Но современному охотничьему хозяйству приходится сталкиваться и с иными трудностями. Порой теряется качество охотничьих угодий. Это происходит тогда, когда распахиваются целинные массивы, когда ведется интенсивная рубка лесов в районе, как, например, на Тюменском севере или в Приангарье, когда в местах лучших угодий обнаруживаются запасы нефти... Причина не только в том, что нефтяные промыслы обычно загрязняют леса и тундру. Дело и в том, что большая часть трудоспособного населения переходит в развивающуюся в этом районе промышленность. Это закономерно, здесь уже действует экономический фактор. Но выход должен быть: надо искать оптимальные варианты сосуществования развивающейся промышленности и природы; проявлять большую заботу о профессионалах-охотниках — труд их тяжел, а дохода они приносят государству немало...

— Дмитрий Ильич, конечно, охотничье хозяйство тесно связано с другими отраслями экономики, но крепче всего, надо полагать, с лесным и сельским хозяйством. Не раз уже раздавались в печати голоса в защиту кедровых лесов Южной Сибири и Дальнего Востока, которые являются наиболее ценными угодьями соболя и белки. Что Вы думаете о комплексном таежном природопользовании, о создании комплексных государственных предприятий для рационального освоения биологических ресурсов тайги? Насколько известно, совместное ведение лесного и охотничьего хозяйства уже осуществляется в Прибалтике и на Карпатах...

— Конечно, тайгу трудно раскладывать по полочкам: это — лес, это — пашни, это — звери, это — рыба... Природный комплекс должен изучаться в комплексе. Но Россию по охотничьему хозяйству нельзя сравнивать с Прибалтикой. В РСФСР оно должно быть самостоятельной отраслью народного хозяйства. Какие бы формы ни приняло таежное природопользование, роль охотника-профессионала будет по-прежнему ведущей. С охотником прошлого его будет роднить, конечно, сам процесс охоты — выслеживание, скрадыванне зверя; человек, как и прежде, должен суметь перехитрить зверя, отточить свою интуицию, выдержку... В остальном это будет современный человек. Мы стремимся сейчас к тому, чтобы охотник не оставался сезонным рабочим, чтобы имела занятия его семья (комплексное природопользование как раз дает такую возможность), чтобы условия жизни его приближались по мере возможности к городским.

Для Сибири охотничий промысел остается и будет оставаться одной из важных отраслей хозяйства. Еще даже не все пригодные для охоты угодья на сегодняшний день освоены...

Щедрые воды Ангары. Экономически эффективный потенциал ее потока, то есть тот, что сегодня может быть поставлен на службу народному хозяйству, оценивается в двадцать миллионов киловатт. Пять гидростанций задумано на этой реке, правда, пятая лишь наполовину ангарская... Четыре из пяти — гиганты, мощностью четыре-пять миллионов киловатт каждая.