Журнал «Вокруг Света» №01 за 1975 год - страница 37

Обратно мы уезжали на автобусе, битком набитом детьми из школы-интерната Барисахо. Ребятишки ехали на экскурсию в Исторический музей Грузии.

Александр Кузнецов, фото автора

Эти древние горы тянутся с востока на запад на сотни километров, надвое рассекая необъятную степь. На всем протяжении они меняют свои очертания: то походят на всадника с копьем, то на длинную цепь каравана, то на лежащего верблюда... И названия этих гор отражают их облик.

Лишь одна гора зовется Булек, то есть Посторонняя, ибо стоит она в стороне от горных гряд и цепей. Дороги обходят ее, уступая место узким тропинкам, по которым шныряют разве что дикие звери.

Однажды ранней весной в этом глухом уголке поселились два волка. Прежде они жили вместе со своими собратьями у подножия тех гор, от которых отделилась Булек. Природная смекалка и хитрость помогли дожить им до старости. Соседние аулы они не тревожили, а совершали набеги на аулы дальние. Поэтому в округе не было людей, жаждавших расквитаться с ними. Люди только посмеивались: «Пусть эти двое непутевых живут себе на здоровье».

Спокойное волчье житье кончилось неожиданно. Когда растаяли снега, в горах появились люди. Треск и гул огласили долину, то здесь, то там вспыхивало пламя, в воздух летели комья земли и камни. А вместе с ними и волчьи логова... То, что происходило, было настолько страшным, что все зверье разбежалось. Остались лишь одни лопоухие зайцы со своими выводками.

Вот тогда-то эти двое и бежали на Булек. Впереди шла брюхатая волчица. Она часто останавливалась, и тогда волк настороженно оглядывал с холмов окрестность, а потом они снова шли все дальше и дальше.

Они навсегда расставались с родными местами, и это удручало волчицу: она вырастила здесь много волчат, которые разбрелись потом по белу свету.

Волки поднялись почти до самой вершины горы и здесь, напротив крутого утеса, среди желто-коричневых камней, облюбовали себе пещеру. Откуда волкам было знать, что из этого камня — жосы делается краска, которой красят остовы юрт!

Пока волчица не ощенилась, самец один добывал пищу. Но потом, когда его подруга окрепла, им стало легче. Теперь вдвоем они уходили в степь и всегда возвращались с добычей.

Время шло незаметно. Наступило лето. На новом месте их почти никто не тревожил. Только беркут иногда парил над ними, а потом садился на крутой утес, расположенный по другую сторону оврага, напротив пещеры. У него тоже были дети, которых надо было кормить. Да еще надоедали кукушки, выкрикивающие свое вечное кукек, кукек, кукек...

Пережив суровую зиму, волки набрались сил, и тогда к ним стала подкрадываться глухая тоска. Они все чаще вспоминали покинутые древние горы, свою волчью молодость, а вместе с ней и бесшабашную удаль. Подросли и волчата. И все чаще принимались выть: пробовали голос.

Однажды на их зов пришел молодой волк. Он был худ и невзрачен, скорее всего походил на бездомную собаку. Пришелец несмело подошел к волчице и стал обнюхивать ее, помахивая жидким хвостом. Та тоже обнюхала его, как-то странно завизжала и отпрыгнула в сторону. Может, волчица приняла пришельца за своего потерявшегося переярка? Во время игры особенно бросались в глаза ее врожденная стать: узкая морда, крепкий торс, жилистые ноги. Густая серо-бурая шерсть слегка лоснилась...

Молодой волк, испугавшись старого, самца, трусливо сбежал. Волчица же в отчаянии от того, что вместе с ним исчезла и ее последняя надежда собрать в стаю своих разбросанных по белу свету волчат, с лаем набросилась на старика, кусала, била его лапами.

Их примирили дети. Щенки уже заметно подросли и требовали все больше еды: они должны были скоро покинуть логово. Родителям приходилось чаще ходить на охоту...

Сначала они шли вместе в сторону джайляу. Остановились у большого густого шенгеля, одиноко растущего в безлюдной долине. Редкие путники, следуя старому поверью, повязывали на его ветках разноцветные тряпочки. Но до этого волкам не было дела. Это был их куст. Он служил им ориентиром и местом встреч. Тот, кто первым возвращался и проходил здесь, мочился на куст, оставляя свой след и давая знать, что все в порядке.