Журнал «Вокруг Света» №01 за 1985 год - страница 20

В этом городе я присоединился со своей группой к главным силам бригады. Противник пытался задержать нас, предпринял несколько контратак, но успеха не добился.

Остаток дня мы отвели на то, чтобы танкисты дозаправили машины горючим, боеприпасами, отрегулировали механизмы. Подтянулись поближе и тылы после полученного горького урока. А 22 января бригада снова двинулась вперед. Силезия была близка. Почти сутки безостановочно мчались машины. И вот внезапно среди ночи остановились на подступах к маленькому силезскому городку Пейскречам. На его окраине горела тридцатьчетверка из головной походной заставы. Танки остановились. Комбриг нервничал, недоумевали мы, штабные офицеры. По всем данным, в городке не должно быть значительных сил противника... Только что Гладнева вызывал по радиостанции командир корпуса генерал Г. Г. Кузнецов. Разговор был неприятный.

— Что вы топчетесь на месте? Ждете, когда вам в хвост стукнут? — недовольно бросил генерал, и разговор на этом оборвался.

Вскоре Гладнев уже отчитывал помощника начальника штаба по разведке капитана Борисенко.

— Кто в городе? — сердито задавал он вопросы.

— Могли быть только мелкие группы противника.

— Мелкие, а танк горит. Ни черта не знают ваши разведчики, да и вы вместе с ними. Я отстраняю вас! — распалялся Гладнев.

Горяч был порой командир бригады. Конечно, нелегко было в те минуты и ему...

Капитан Борисенко был сравнительно новым человеком в бригаде, да и вообще на фронте, в действующей армии. Он прибыл к нам в декабре сорок четвертого, прямо из академии, незадолго до зимних боев. Нас познакомил начальник штаба бригады подполковник Александр Федорович Смирнов, мой однофамилец. «Жить будем вместе, в одной землянке, да и для дела польза — разведчик и оператор в боях не обойдутся друг без друга».

При знакомстве Борисенко сказал, что по документам он значится Гавриилом Григорьевичем, но все его зовут Григорием. Так Гришей стали звать его и в штабе.

Мы быстро сошлись и даже подружились. Вечерами в землянке на Сандомирском плацдарме, раскочегарив железную печурку, подолгу беседовали в тепле. Я рассказывал ему о танковых боях, о последних сражениях лета и осени 1944 года, в частности о том, как бригада участвовала в окружении бродской группировки противника и ее разгроме. И чувствовал, что Борисенко завидует старым фронтовикам. Я, в свою очередь, восторгался тем, что он уже успел закончить военную академию. В одну из таких бесед Борисенко сказал:

— Войну мне надо закончить как следует, чтобы потом не грызла совесть, что большую ее часть просидел в тылу.

Сейчас же он страшно переживал случившееся, не находил себе места и все думал и думал, что же ему предпринять. Когда он вошел в штабной автобус, было видно, как осунулось, сразу постарело его лицо. Густые черные брови сошлись на переносице, между ними стала заметной отчетливая складка, темные глаза светились откуда-то из глубины. Мы замолчали. Борисенко машинально мял папиросу, и в наступившей тишине было слышно, как сыплются табачные крошки на развернутую на столе карту. Я старался успокоить товарища.

— Ничего страшного, Гриша, возьми себя в руки. На войне всякое бывает.

Но было видно, что он почти не слушает меня. Неожиданно Борисенко быстро поднялся и вышел из автобуса. За ним поднялся и я. Он побежал к бронетранспортеру разведчиков. Усиливался мороз, под ногами хрустел свежий снежок, который крупными хлопьями плавно опускался на землю. Борисенко толкнул в плечо дремавшего водителя.

— Заводи! Идем в разведку в город! — Он жестом позвал к себе сержанта, объяснил задачу командиру отделения группы разведчиков, подсвечивая карту карманным фонариком.— Надо очень внимательно осматривать перекрестки улиц, подвалы домов, окна...

Я вернулся в штабной автобус и больше не отходил от радиостанции. Борисенко все время докладывал о продвижении бронетранспортера, делился по ходу своими соображениями. Это позволило представить действия разведчиков в деталях.

...Мягко шурша шинами по припорошенной дороге, бронетранспортер подходил к подбитой тридцатьчетверке. Пожар в машине утихал, лишь языки ослабевшего пламени лизали через жалюзи раскаленную броню. Танк стоял рядом с маленьким домиком в самом начале улицы. Борисенко передал, что танк, видимо, подбили фаустники. Это было похоже на правду, так как фашисты все чаще и чаще оставляли своих смертников с фаустпатронами на путях отступления.