Журнал «Вокруг Света» №02 за 1963 год - страница 3

Это был турнир гроссмейстеров! Лидерство на «старте» захватывает расчет Эдуарда Ксеневича. Он быстрее других привел орудие в боевое положение и сориентировался. Точность наводки безукоризненная.

Но остальные расчеты упрямо наступают на пятки лидеру. И вдруг на «финишной прямой» наводчик Павленко из расчета Андрианова малость ошибается в установке уровня. Если открыть огонь — снаряд отклонится от цели...

Соревнование закончено. «Победители» — расчет Ксеневича. Но почему же они удручены не меньше «побежденных»? Почему Ксеневич, проводя разбор занятия, говорит своим хлопцам: «Давайте поучимся на ошибке Павленко»?

Потому что боевая учеба — все-таки не спорт. Ошибка соседа в настоящей боевой обстановке может дорого обойтись всем — и не только соседям... «Поучимся на ошибке...» Наводчика Павленко подвела торопливость. Как бы ты ни спешил, быстрота не должна превращаться в суету.

Да, у артиллеристов, как и у саперов, мастерство приходит лишь я тому, кто сумел обуздать свои нервы, кто воспитал в своем характере черты мужественного, спокойного воина, способного выдержать напряжение боя.

Сотни километров прошел по дорогам боевой учебы расчет Эдуарда Ксеневича. Бил «противника» с закрытых позиций, из глубины леса. Поражал прямой наводкой «танки». Завоевал репутацию лучшего расчета части. А молодому командиру и этого мало.

Ксеневич по своей инициативе освоил специальность ремонтника, помог всем своим товарищам по расчету научиться водить машину. Пример этого коллектива зажег и других.

Паренек из Белоруссии, Эдуард Ксеневич, — это один на многих и многих истинных героев воинских будней. Армейская служба, как и всякий труд, не терпит скучного, формального «от сих до сих», открывая перед каждым юношей, перед каждым солдатом и офицером дорогу творчества, дорогу я высшему умению. Какой бы армейской специальности ни был воин — «земной», «небесной» или «морской», — путь к поэзии точности, к готовности совершить подвиг лежит через каждодневные трудовые будни.

Минометчиков капитана Белицкого можно причислить сразу и к «небесным» и к «земным» солдатам. Это батарея десантников. Не раз воины батареи опускались в глубоком тылу «противника», наносили ему внезапный огневой удар и удерживали позицию до подхода главных сил.

Мужественная специальность — и она тоже требует своей, подчас прямо-таки математической точности в работе. Промедлишь с ориентировкой в воздухе — отнесет ветром далеко в сторону. Нарушишь хоть одну заповедь десантника — можешь получить травму, выйдешь из строя и сорвешь выполнение задачи.

Батарейцы Белицкого все делают наверняка.

И еще это — батарея рационализаторов. И пусть не смущает это слово — «рационализаторы», кажущееся таким «штатским». Рационализаторское движение в армии развито так же широко, как и в нашей промышленности.

Искатели, новаторы... Эти слова мы привыкли применять к людям мирного труда: к токарям, монтажникам, рыбакам, трактористам. С полным правом применимы они и к славным нашим воинам, в творческом горении ищущим резервы боевого мастерства. С полным правом применимы они и к саперу Дьякову, и к артиллеристу Ксеневичу, и к десантнику Белицкому, и к тысячам солдат и офицеров, отличников боевой учебы...

Недавно газета Московского военного округа затеяла разговор о «прозе» и «поэзии» службы. Принял участие в этом обмене мнениями и Павел Романович Попович.

«Не в первый раз, — писал Космонавт-4, — спорит наша молодежь о профессиях «романтических» и «прозаических». В среде нашей армейской молодежи тоже порой приходится слышать: летчик — это романтика, это небо! А вот, к примеру, «технарь» или метеоролог — это, мол, земля, «проза».

Хочу сказать твердо, искренне и решительно: без «прозаической» поддержки «технарей», связистов, метеорологов, ремонтников и тысяч других наших наземных собратьев не то что в космос, а в стратосферу не заберешься!

Сколько советских сердец пылали на земле ярче тысячи солнц для того, чтобы мы, четыре небесных брата, чувствовали себя в космосе хорошо и уверенно, можно сказать, как дома!»