Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год - страница 11
— Через два дня выпишу из госпиталя! Ну, открывайте же глаза!
Страшно... А вдруг... вдруг все по-прежнему? Ну, решайся!
Затемненная плотными шторами комната. Седенький человечек в белом халате со смешной, как у д"Артаньяна, бородкой.
— Яков Борисович!
Он радостно щурит глаза. Рядом из-под белого колпака седые букли и воркующий, мягкий голос:
— Вы видите, миленький?
— Варя... Варвара... Простите, как вас по отчеству?
— А так и зови Варей, миленький.
У меня нет слов. Я молча шагаю к ним обоим, прижимаюсь лицом к колючей щеке Якова Борисовича, целую руки Варе... Почему на ее глазах слезы? Их вид вызывает у меня рыдание. Реву, как в детстве, взахлеб. Яков Борисович пофыркивает носом:
— Эмоции!
4
Сегодня наша группа перенацелена на площадное бомбометание в районе окруженной группировки войск противника у Бобруйска. Площадная бомбардировка — расчет на случайное попадание, на случайное уничтожение техники и живой силы противника — Василю претит. Подай ему видимую цель!
А если ее нет? Если вся земля затянута дымом пожарищ и сквозь дым лишь тут и там вспыхивают светлые языки бомбовых разрывов?
Сегодня Василий Вильчевский летает с Иваном Казанцевым. Они проходят над массивом леса, где затаился враг, куда сбрасывает бомбы вся дивизия, и упорно ищут «видимую» цель. Под космами дыма трудно что-либо различить. Они пересекают «котел» в разных направлениях.
— Когда-нибудь сбросим бомбы?! — нервничает Казанцев. — Или повезем их обратно на аэродром?!
— Пидожди. Не бачу, дэ противник!
— А ты смотри, где рвутся бомбы других! — в сердцах восклицает Казанцев.
— Другие нам не указ... Ось щось бачу!
— Що? — невольно в тон Вильчевскому спрашивает Казанцев.
— Бачишь, немцы переправу налаживают! Мабуть рвутся до Бобруйска.
— Где?
— Ось тамочки, на рички! — Василь вытягивает руку в темноту.
— Не вижу. Наводи сам.
— Девяносто градусов ули во. Ще трохи! Так держать!
Внизу вздымаются водяные столбы. Вспыхивает пламя. Расползается по воде, лижет берег.
— Молодец, Василий!
— А ты казав — повезем бомбы на аэродром! Включай, командир, АНО (АНО — аэронавигационные огни.). Хай хлопцы бачуть — переправа! А я ще САБом (2 САБ — осветительная бомба на парашюте.) пидсвечу!
На взрывы, на свет САБа и на огонь необычного пожара на воде подтягиваются и другие наши самолеты. Вода вскипает от взрывов.
В приказе войскам Первого Белорусского фронта отмечалось: за мужество, находчивость и инициативу, проявленные в боях под городом Бобруйск, старшего лейтенанта Казанцева И. С. и лейтенанта Вильчевского В. К. наградить орденом Красное Знамя.
5
Варшава пылает. По всему городу — очаги пожаров. Фашисты методически выжигают и разрушают город, выбивая из домов варшавян. Уже разорвано основное кольцо обороны повстанцев, и из одного большого района, занятого ими, образовалось три очага сопротивления. У наших летчиков эти очаги получили свои названия: «Южный», «Центральный», «Северный».
Вчера в нашей дивизии отменили вылеты на бомбардировку, и все самолеты были брошены на помощь повстанцам. Эта задача была возложена именно на нашу «малую авиацию», потому что ее небольшая скорость и способность летать на малой высоте обеспечивали наибольшую надежность доставки грузов .
Наш полк летал в «Центральный» повстанческий район, сбрасывал продовольствие, медикаменты и оружие. Перед самым рассветом мы перевезли повстанцам сорокапятимиллиметровую пушку. Поднять ее целиком оказалось не под силу нашим самолетам, поэтому пришлось пушку разобрать на три части. Сегодня пришло сообщение, что пушка собрана и уже громит вражеские танки. Это сообщение меня радует особенно. Весь день не могу согнать с лица улыбку именинника: капитан-артиллерист, который собрал ее, — мой «крестник».
Вот как это случилось.
Еще перед тем как начать полеты над городом, мы засели за изучение крупномасштабного плана Варшавы. Признаюсь, даже родной город в то время я не знал так совершенно, как улицы и переулки столицы Польши.
После первого вылета в «Центральный» повстанческий район мы со штурманом Николаем Ждановским вернулись на свой аэродром за новым грузом. Машины для заправки подъехали тут же.