Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год - страница 29

Когда два года назад мы беседовали с Хербертом о планах предстоящей трансарктической экспедиции, и ему и нам финал похода рисовался иначе. Уолли был переполнен оптимизмом, уверенностью в себе и друзьях. Создавалось впечатление, что самое трудное для него уже позади: удалось «пробить» идею пешего перехода через полюс, достать деньги, снаряжение, собак. На все эти хлопоты Херберт потратил без малого четыре года.

Мы беседовали с Уолли в кабинете директора Королевского географического общества профессора Кирвана. Хозяин наш — известный археолог, автор интереснейших книг о раскопках в Нубийской пустыне. Похоже, ему было чуть-чуть неловко перед иностранцами за повышенную экспансивность Уолли. А тому заметно не терпелось в путь. Херберт не мог усидеть на месте, поминутно вскакивал, мерял огромную комнату быстрыми шагами — разминался. Невысокий крепыш, темноглазый, курносый, бородатый. Борода окладистая, полярная.

Разговор наш с Уолли происходил на ходу — от карт, развешанных на стенах, кидались к картам, разложенным на столах. По непривычно темно-синей карте дрейфа льдов Полярного бассейна пролегла красная пунктирная черта — маршрут экспедиции. Херберт подробно объясняет, что курс проложен таким образом, чтобы на большей части пути льды сами несли их в нужном направлении. Из графика экспедиции видно, что Уолли твердо верит в незыблемость ледового расписания. Первая декада февраля 1968 года — старт с мыса Бэрроу на Аляске, 1 октября — остановка на Северном полюсе, первая декада июня 1968 года — финиш в поселке Лонгйербиен (Шпицберген).

Уолли с энтузиазмом описывает нам научную программу экспедиции. Четыре раза в день должны проводиться синоптические наблюдения. Во время зимней и летней стоянок намечено исследование солнечной радиации и динамики движения ледового покрова. Изучение характера дрейфа льдов, гляциологические измерения, геофизический «траверс» подводного хребта Ломоносова... Уолли надеется найти ответ и на вопрос, давно интересующий зоологов: «Чем все-таки питается белый медведь во время долгой полярной ночи, если, — замечает он, — исключить из его рациона зимовщиков?»

Но, пожалуй, самым важным пунктом научной программы должна стать проблема выживания. Как известно, вот уже несколько лет, как в небе над Арктикой пролегли регулярные трассы пассажирских авиалиний. Значит, могут произойти и вынужденные посадки во льдах? Какое снаряжение лучше иметь на борту, как организовать спасательные партии?

— Арктика неплохо изучена стационарно, — говорит Херберт. — Но на некоторые вопросы ответ может быть найден только «на ходу».

История освоения полярных бассейнов знает немало случаев, когда люди гибли только оттого, что не смогли ужиться друг с другом, от одиночества, нервной нагрузки, от страха перед «ледяным безмолвием».

— Конечно, — говорит Херберт, — нам будет легче. Постоянная радиосвязь с домом. Я, кстати, и буду сидеть на рации. Но представьте: нас четверо, и в течение почти полутора лет мы будем предоставлены только самим себе. Как сложатся наши отношения? Будет ли нас угнетать постоянное ограничение во всем, к чему привыкли? Мы опытные зимовщики. Но все-таки на зимовках есть известный комфорт. И народу больше. В общем на заре межпланетных путешествий мы проделаем полезный психологический эксперимент.

— Не видите ли вы некоторого элемента риска во всем этом предприятии? — осторожно спрашиваем мы.

Херберт слегка косится на профессора Кирвана. Тот улыбается.

— Риск? Ну, конечно же, риск! — говорит Херберт. — А как же иначе? Иначе и не стоило бы браться. Возможно, это одно из последних путешествий, которое еще можно совершить первыми. А первые всегда рискуют. Во всяком случае, это будет настоящее приключение.

В этих словах, произнесенных с редким для англичанина пылом и, как нам показалось, даже немного сердито, весь Уолли Херберт. Через несколько месяцев, уже с пути, он пришлет в Лондон предисловие к своей книге «Страна мужчин». В нем сказано: «В этой книге (она посвящена годам, проведенным Хербертом в Антарктиде) человек науки не найдет для себя ничего. Ее автор принадлежит к еще немногим оставшимся на свете искателям приключений». И чуть дальше Херберт вдохновенно излагает свое жизненное кредо: