Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год - страница 43

«Попаду или нет?! Попаду или нет?!» — мысленно повторял я, то и дело запрокидывая голову. И вскоре увидел над собой, не по вертикали, а впереди — по той прямой, куда стремился, — желтое пятно. В том, что это была майна — отверстие в ледяном потолке, — я уже не сомневался. Достаточно было отклониться влево или вправо на четыре-пять метров, и все — неминуемая гибель. Не успел бы срезать угол — снесло.

Но радость моя была преждевременной. На поверхности воды меня ждало разочарование. Когда я вынырнул, то не поверил своим глазам: около майны — ни души. Значит, не заметили моего исчезновения... Сам я без посторонней помощи выбраться из майны не мог. Края ее выступали на полметра из воды и были гладкие, словно отполированные. Зацепиться не за что. Попробовал. Безуспешно! Стал кричать что есть духу.

Вся одежда: ватные брюки, шерстяной свитер, теплое белье, собачьи унты — точно губка напиталась водой и каменной тяжестью тянула вниз. Еле удерживал себя на плаву. К тому же давал знать жгучий мороз. Леденели, покрываясь коркой льда, волосы. Немели, отмораживались лицо, уши... Спасался только тем, что окунался в воду, которая действительно была теплой, как парное молоко. После каждого нырка звал на помощь и прислушивался. Услышал неясные звуки, сначала отдаленные, глухие, потом нарастающие. Голоса усиливались с порывом ветра. И вдруг я услышал их совсем близко и четко.

— Держись!.. Давай багры... веревки.

— И-и-ех! Куда угодил!..

Я повернулся на голоса и сразу увидел нескольких человек, сгрудившихся у майны, на краю проторенной моим «батей» дороги. Одни спускали на воду багры, другие закидывали веревки, третьи стояли неподвижно, пораженные увиденным...

Среди них выделялась огромная фигура Добрыни. Морщинистое лицо его удивило меня: по щекам крупными горошинами скатывались слезы.

Выступили они и у меня.

Виктор Шабалин

Возвращаясь к прошлому, нельзя отделаться от ощущения, что ледник в чем-то навязал нам свою волю. Пробудившись от десятилетнего сна, он вырвал из круга привычных обязанностей множество людей и бросил их в водоворот бурных, хотя и не неожиданных событий.

В середине апреля рабочий геологической экспедиции Раводж Боев возвращался на пустовавшую зимой базу геологов. Она располагалась в самых верховьях Ванчской долины, в одном из характерных уголков Западного Памира. За ближайшими горными гребнями находятся высочайшие вершины Союза — они нередко превышают Эльбрус — и крупнейший ледник в стране. Правда, в отличие от Кавказа здесь выпадает меньше осадков, но зима 1972/73 года была многоснежной. Десятки весенних лавин прорезали окрестные склоны сверху донизу... Знакомый Боеву путь был опасным и требовал осмотрительности. Миновав мост за ледником Русского географического общества, Боев неожиданно увидел темную рваную массу льда, перегородившую долину. Ему, жителю гор, не нужно было объяснять ничего. Тревожная весть — ледник Медвежий снова двинулся — облетела долину...

В Институте географии АН СССР эту новость уже ждали с осени предшествующего года. Именно тогда сотрудники Памирской высокогорной экспедиции отметили необычно высокие скорости в средней части ледника, где на его поверхности образовалась волна, довольно быстро продвигавшаяся вниз, к языку ледника.

«Пора! — говорил начальник этой экспедиции Леонид Дмитриевич Долгушин. — И период, прошедший после последней подвижки, и волна, и скорости — все одно к одному... Положение настолько серьезно, что я предупредил местные и республиканские власти...»

Последний бросок ледника Медвежьего был в 1963 году. В то лето полевые работы для гляциологов на Памире не планировались, и наши сотрудники прибыли на место событий к самому финалу — ледник стоял в сотне метров от небольшого поселка геологов, нависая над ним всей своей рваной массой. Спустя короткое время прорыв подпруженного озера вызвал мощный сель, который оставил на месте поселка пятнадцатиметровый слой грязи и камней...

Теперь сообщение с Памира означало для нас срочные сборы и вылет. То ли на две недели, то ли на полный полевой сезон — в конце концов сообщение исходило от одного человека, а он мог ошибиться... Местная метеослужба уже поднята по тревоге, но еще ни один специалист не прибыл на ледник. Непогода, лавины, глубокий снег — множество самых обычных препятствий... Пока в Душанбе ожидаем «МИ-8», зафрахтованный «гидрометами», машина с отрядом Таджикской гидрометеослужбы уходит к месту событий в обход — через Ош, Мургаб и Хорог. Вместе с нами летят геологи. Им трудней всего. Кончится подвижка, мы уйдем, им оставаться. Нам, гляциологам, — новые сведения о сложном механизме природы, им — срыв плана, материальные потери, акты, отписки — все неизбежные последствия. Одни только уничтоженные подъездные пути к участкам работы чего стоят!