Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год - страница 9
За время существования этой конструкции советским океанологам удалось выполнить ряд научных программ: гидрофизических, гидрооптических, биологических, геологических, медико-физиологических, литодинамических.
Я читала своеобразный дневник заведующего лабораторией подводных экспериментов Южного отделения Института океанологии АН СССР, кандидата технических наук Владилена Николаева, в котором скупо зафиксирована история «Черномора»:
«1968 год. Работали в «Черноморе» на глубине около 14 метров по 4—6 дней. Сетью кабелей и шлангов был привязан тогда наш подводный дом к плавбазе и полностью от нее зависел.
1969 год. Удалось уже 13 дней пробыть на глубине 24 метров, но автономность дома все еще была весьма ограниченной: даже акваланги заправлялись на плавбазе.
1970 год. «Черномор» испытан на горизонте 30 метров.
1971 год. 51 день работал экипаж на глубине 15 метров. Это было второе по длительности погружение после американского экипажа в эксперименте «Тик-тайт»...»
В 1972 году была поставлена задача уверенного освоения тридцатиметрового рубежа, предельного для конструкции «Черномора». Сначала опустили один экипаж под командованием физика Игоря Сударкина. Он пробыл на морском дне три недели. Второй экипаж проработал на глубине 24 дня. Его возглавлял как раз Владилен Николаев.
Шла вторая неделя их работы, когда разыгралась непогода. Шторм трепал плавбазу как игрушечный кораблик. Море плясало дикий пенный танец. Но ведь между «Черномором» и поверхностью, на которой крутились водяные смерчи, — тридцатиметровый пласт. Неужели волнение раскачает его? Раскачало. «Черномор» кренило то в одну, то в другую сторону,
«Черномор» знал непогоду и неполадки, трудности и неудачи, но главное — вопреки всему он знал успех. Каждый раз и люди и материалы оказывались прочнее, крепче любых испытаний.
Успешные результаты шестилетних опытов сделали возможным нынешний международный эксперимент.
Утром над Маслен-Носом как ни в чем не бывало засияло солнце. Правда, «трап кандидатов» — лестница, вырытая в склоне горы тремя кандидатами наук Владиленом Николаевым, Борисом Кельбалихановым и Владимиром Павловым, — стал непроходимым, как непроходимой и непроезжей стала единственная сухопутная дорога на «материк». Ничего не поделаешь: глинистые почвы. Но море было безмятежно-спокойным, как будто и не бушевала эта ночная гроза.
Шли пятнадцатые сутки от начала погружения «Черномора» — последние сутки эксперимента. Через несколько часов состоится его всплытие. Потом он пробудет еще на поверхности около полутора суток — срок, необходимый для декомпрессии его обитателей. А уж потом наступит самое счастливое: встреча акванавтов.
Но доколе этого еще не произошло, работы продолжаются и продолжается обычная жизнь лагеря экспедиции.
В обеденный перерыв мы сидим за столом, изготовленным Борисом Кельбалихановым: кусок пенопласта, сквозь который продета железная палица солнцезащитного зонтика. Здесь, около палатки гидрооптиков, самое прохладное место на мысу. Те же кандидаты, что вырубали трап, выбирали и площадку для своей лаборатории по-над морем, на крутом берегу, осененном деревьями. Правда, чтобы поставить палатку именно так, а не иначе, пришлось потрудиться: половина ее нависла над пустотой — понадобились длинные деревянные опоры. Зато теперь с моря она кажется висящей в воздухе, и ее называют «воздушным замком». Вообще экспедиция началась со стука топоров и молотков: до появления советских и болгарских ученых мыс был практически пустынен.
Вот в этом особенность ученого-экспедиционника. Помимо талантливой головы, он должен иметь крепкие, мастеровитые, талантливые руки, которыми он умел бы делать все: поставить палатку, сложить тяжеленный многометровый кабель, сварить уху, промыть товарищу рану, вдеть нитку в иголку и даже изготовить трафарет «Шелф-Черномор-73» с фигурой акванавта (майки с этим знаком носят все в нашем лагере).
Вторая особенность, прямо вытекающая из первой, касается человеческих характеров. В научной экспедиции не уживется белоручка, так же как не уживется выскочка, зазнайка, эгоист, мизантроп. Здесь надо всем остальным первенствует товарищество.