Журнал «Вокруг Света» №02 за 1978 год - страница 32

Чудеса в Бхактапуре не ограничиваются одной Дворцовой площадью. Чудесна пятиярусная пагода Ньятапола, удивительно пропорциональное сооружение с высокой лестницей, которую охраняют парные изваяния великанов, слонов, львов, грифонов и богов.

Окна одного дома выточены из дерева и представляют собой распущенный во всей своей красе хвост павлина. Филигранной работы, словно из кружева сплетенный хвост, который веером расходится от изящной выпуклой фигурки царь-птицы, помещенной в центре. И Дворцовая площадь, и пагода Ньятапола, и павлиньи окна — все это, так сказать, традиционные достопримечательности. Но каждый находит здесь свое чудо, не обязательно входящее в список непременных записных туристских объектов.

Как-то с группой студентов-непальцев я приехала в Бхадгаон. После обязательной программы нас отпустили прогуляться по городу. Мы долго шли вдвоем с одним из студентов по извилистым улочкам Бхактапура и никак не могли выбраться из их лабиринта к месту сбора.

Заглядевшись на резные ворота, над которыми нависла голова страшного демона с разинутой клыкастой пастью, мы неожиданно потеряли из виду своих спутников и в некоторой растерянности пытались сообразить, куда же нам идти.

Дело осложнялось тем, что даже местные жители не могли нам помочь. Те редкие старики, что сидели у порогов своих домов, как выяснилось, не говорили по-непальски. А мы не понимали по-неварски.

Вообще-то многие жители Непала владеют по меньшей мере двумя языками — родным и непали, государственным языком, который в этнически пестрой стране стал средством межнационального общения.

Но оказалось, что здесь, в Бхактапуре, четвертом по величине городе Непала, который расположен в каком-нибудь десятке километров от столицы, есть кварталы, где время словно остановилось...

Здесь, в этих старых кварталах, невары живут в замкнутом мире, погрузившись в свой быт, в свои хозяйственные заботы, выработав особый жизненный ритм, неторопливый, размеренный...

У них свой круг общения, ограниченный деловыми отношениями и семьей. Благо семья большая. Ведь у неваров дети, обзаведясь собственной семьей, остаются в доме с родителями. Таким образом под одной крышей живут три, а то и четыре поколения одновременно.

В объединенной семье муж и жена — как бы простейшая клетка организма, его основа. В то же время такая супружеская пара — это ветвь дерева. Рядом живет брат мужа со своей женой. Рядом еще один брат с семьей и еще один. Сыновья их приводят в тот же дом своих жен и получают в свое пользование какую-то часть жилища. Здесь же живут незамужние дочери.

Все эти родные братья, их дети, которые приходятся друг другу двоюродными, дети их детей, как ветви и веточки, упираются в ствол дерева — в здравствующих стариков родителей. Дерево это бурно разрастается, охватывая своими ветвями не только родовой дом, но и прилегающие к нему пристройки, порой занимая целый квартал. Правда, в наше время некоторые молодые семьи пытаются селиться отдельно от «дерева».

Итак, мы шли по закоулкам Бхактапура и не могли из них выбраться. Стал накрапывать дождь.

Мы уже начисто потеряли всякую надежду выбраться из лабиринта и поспеть к сроку. И вдруг за каким-то бесчисленным поворотом увидели автобус.

Сверкающий стеклом и никелем, он казался чужеродным на Дворцовой площади, куда стекались кривые каменные улицы Бхактапура-Бхадгаона, самого молодого и самого древнего, самого неварского из городов Большой долины...

Наталья Карпович

«Моряки... на утлых ладьях борются с мониторами, взрывают их или заграждают минами и делают их безвредными...» (Из приказа по русской действующей армии от 29 июня 1877 года)

Борьбу России за освобождение Болгарии начали, по существу, моряки, поскольку переброска армии на территорию порабощенной Болгарии была неизбежно связана с форсированием Дуная. Поэтому «скачок» через него и был, собственно, началом самой войны.

Широкая многоводная река и в обычных условиях представляла собой серьезную преграду. А из-за сильного половодья в тот год Дунай разлился во многих местах более чем на четыре километра. Мостов же через реку тогда не существовало, к тому же против самых удобных для переправы мест находились вражеские крепости с сильными гарнизонами и мощной артиллерией. По всему Дунаю турецкие полевые караулы с ближайшими резервами круглосуточно сторожили каждый метр берега.