Журнал «Вокруг Света» №02 за 1978 год - страница 7
— У нас, правда, уже года два как сдвиги появились, — Игорь широко обводит рукой темнеющий на обочинах дороги лес. — Ведем ежели просеку — так с умом: деревья снимаем бензопилой, складываем в штабеля, захороняем порубочные остатки — все культурненько. А вот лет несколько назад — страх глядеть, да и только... Деревья — бульдозером, с корнем! На обочинах — чистые джунгли! Вообще работа наша трудная — выходим расчищать трассу в осень, когда болота едва подмерзли. Технику засасывает, неделями в трассовые городки не заглядываем, горячее раз в день похлебаешь — и ладно!
Однако, это все ничто, раз дело требует. Трасса — чего там говорить. Но ведь и ее вести следует с умом, по-хозяйски. Когда лес зря сводят, до того жаль... Чтобы дереву на этой земле произрасти, ему, может, в десять раз больше сил надо, чем у нас, на Вологодчине. А ты идешь на него, как Мамай какой...
Вот я расскажу вам факт. Годов пять назад было. Расчищали мы просеку, и налетел я на одну елочку. До того хороша — слов нет. Гляжу на нее — тоже ведь для чего-то на свет родилась, жить хочет. Однако обойти нет никакой возможности. Свалил ее, остановил бульдозер, спрыгнул. Лежит, бедная... Наклонился я к ней — вдруг земля подо мной дрогнула — и, наверно, померещилось, протянулись снизу руки, вцепились... Я, конечно, заорал не своим голосом, схватился за ветку, еле оттащили. Глядим — глубоченная дыра, корневища, пузыри на дне. И хоть ребята долго смеялись, когда я им рассказал про эти самые руки, они мне и теперь, бывает, снятся...
Загубленный лес Игорь изобразил точно: завалы на обочинах, где ценная деловая древесина соседствовала с ветками, обрубками, невыкорчеванными пнями... Все это месяцами, а то и годами гнило, привлекая насекомых и грызунов, заражавших потом окрестную тайгу.
Самое удивительное и печальное в данной ситуации, пожалуй, то, что явных злоумышленников, так сказать, ярых врагов леса не было и быть не могло. Имелись недомыслие, бесхозяйственность и ведомственные барьеры.
Случилось так, что темпы освоения Севера значительно опередили темпы развития науки о Севере. Строители, как в свое время геологи-практики, вырвались вперед; из этого несоответствия и родилось то, что можно назвать некомплексным освоением.
Приведу простой пример. Бревенчатые настилы — лежневки на каком-то этапе строительства были, видимо, неизбежны. Но только до поры до времени. Специалисты утверждают: если бы вместо бесконечных лесоповалов проложить настоящие дороги — это способствовало бы решению многих проблем. Перебросы техники с одной дороги на другую осуществлять несравненно легче, да и капиталовложения окупятся сравнительно быстро, поскольку эффективность строительства, его темпы значительно возрастут. Интересы дела требуют объединить усилия нефтяников, газовиков, строителей, лесников, дорожников...
Похоже, что период «бури и натиска» на тюменском Севере уступает место рачительному хозяйствованию. Этому способствует принятый в июне 1977 года Закон об охране лесов, где в статье 19 сказано:
«Строительные и иные работы, добыча полезных ископаемых, прокладка кабелей, трубопроводов и иных коммуникаций... должны осуществляться способами, не вызывающими ухудшения противопожарного и санитарного состояния лесов и условий их воспроизводства».
Закон, конечно, великая сила. Но наивно думать, что с его появлением сразу исчезнут все трудности и в данной области воцарится тишь да гладь.
Леса Западной Сибири во время освоения нефтяной целины пострадали серьезно. Ссылки на то, что сибирские чащобы обладают способностью быстрого воспроизводства — не успели срубить, глядь, уже лезет из-под земли подлесок — отнюдь не дают оснований для самоутешения. По свидетельству ученых, новая поросль войдет в силу лишь в XXI веке, не говоря уже о том, что лесные проблемы Западной Сибири теснейшим образом связаны со многими другими: сохранностью почвы и ягеля, чистотой рек и озер, водным балансом целого края...
Коридоры Сургуттрубопроводстроя были гулки, а кабинеты пустынны. Здесь не засиживались ни одной лишней минуты.