Журнал «Вокруг Света» №02 за 1989 год - страница 9
Через несколько минут вокруг машины собралась толпа. Все в один голос ругали малыша, который не должен был ехать так быстро, а при въезде в переулок обязан был остановиться и посмотреть по сторонам. Недаром здесь висит желтый плакат, на котором нарисован точно такой же малыш на велосипеде и написано: «Малыши! Не выскакивайте на проезжую часть!»
Запыхавшись, прибежала сестра малыша, школьница, и стала кланяться в пояс, извиняясь за брата.
— Я вижу, инцидент исчерпан? Можно ехать дальше? — спросил мой знакомый, но девушка отвечала:
— Нет, такого ответственного решения я принять не могу. Подождите, пожалуйста, сейчас придет отец.
Вскоре из-за угла дома вышел худощавый японец средних лет, аккуратно подстриженный, в синей скромной куртке и серых домашних брюках дудочкой.
Однако толпа почему-то вмиг разошлась. Почтенные мамаши нашли себе дела дома, а старушки двинулись вдоль улицы, охая, потирая спины и громко переговариваясь друг с другом...
— Ну, я вижу, здесь все в порядке, претензий у меня никаких нет! — улыбнулся отец мальчугана.
— Тогда я, пожалуй, поеду? — вновь предложил мой знакомый.
— Но велосипед все-таки поцарапан!
— Давайте я отремонтирую его за свой счет!
— Что ж, пойдемте обсудим этот вопрос в кафе. Беседовать на улице как-то неудобно...
Маленькое полутемное кафе было расположено на первом этаже ближайшего жилого дома. Все оно, с кухней, туалетом и рукомойником с холодной водой, могло бы поместиться в комнате средних размеров. Столики в нем стояли так плотно, что протиснуться могли лишь худощавые посетители.
Завидев отца мальчугана, все посетители без слов покинули кафе. Когда хозяин молча поставил на стол по высокой стеклянной кружке светло-желтого ледяного пива, мой знакомый поинтересовался, чем занимается его собеседник.
— Я? Слежу за порядком в этом околотке,— тихим голосом ответил тот.
— Значит, вы — полицейский!
— Я — полицейский?! Ха-ха-ха! — рассмеялся отец ребенка.
Хозяин кафе испуганно вобрал голову в плечи...
— Наоборот, я — якудза!
Порывшись в кошельке, он вынул визитную карточку и с легким поклоном протянул своему новому знакомому-иностранцу. На ней было написано: «Хироси Сато. Член Союза Ямагути»... Мой знакомый поперхнулся. Контакт с мафиози не входил в его планы.
— За каким же порядком вы наблюдаете? Ведь для этого существует полиция?
— Я слежу за тем, чтобы во вверенном мне районе не происходили драки, чтобы дети уважали родителей и не ссорились с ними, чтобы здесь не было воровства и грабежей, чтобы молодежь не хулиганила, а прилежно работала или училась... У полиции своя работа, а у нас — своя. Мы тоже своего рода полиция! — усмехнулся он...
Гангстер не раскрыл всей правды. Отношения между родителями и детьми, наверное, не так сильно волновали его. Гораздо больше беспокоила его проблема неорганизованной преступности. Ведь бандиты-одиночки, не организованные в кланы, могут вызвать излишний интерес общественности к проблеме преступности вообще, спровоцировать различные полицейские облавы, во время которых может пострадать и мафия...
Промысел мафиози деликатен. Наркомания, проституция, азартные игры, торговля оружием — все это запрещено в Японии. Однако это существует, хотя власти позволяют себе многого не замечать. Жесткий контроль мафии, наверное, удерживает порок в более-менее пристойных внешних рамках.
Как отмечают иностранные корреспонденты, именно в странном союзе полиции и мафии коренится причина относительно низкого уровня преступности в этой стране. Все силы полиции направлены на борьбу только с неорганизованной преступностью, но не с мафией, и сама мафия помогает ей в этой борьбе...
Помню, как по телевидению показывали арест одного из богатых мафиози Осаки. Очевидно, он нарушил какое-то неписаное соглашение, и полиция вопреки всем правилам решила арестовать его...
К роскошному белому особняку в тихом зеленом квартале подъехало несколько темно-синих машин с красными огоньками на крышах. Через минуту полицейские вывели из подъезда отчаянно упиравшегося толстого человечка в белой сорочке и черных костюмных брюках. Камера крупным планом дала его лицо: злобно сверкающие глазки, сжатые губы. Короткой ногой он пытался лягнуть то одного, то другого из полицейских, но все они спокойно уворачивались, никак не реагируя на это.