Журнал «Вокруг Света» №03 за 1992 год - страница 8

Прошел час с хвостиком. Микроавтобус свернул на боковую дорогу. Через несколько метров показались наконец первые домики бывшего села Старошведского.

Иоханнес только вздыхал и охал, проезжая через родное село.

— Невероятно. Как можно? Все так разрушили! Ничего не узнаю — ни улиц, ни дворов.

Старик явно нервничал. Не таким, видно, ожидал он увидеть село.

Я, признаться, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Забыв, что на Херсонщине практически нет леса, я наивно представлял себе Змеевку этаким типично шведским селом с рублеными избушками, выкрашенными специальным раствором из даларнской меди в буро-красный цвет.

Но все оказалось настолько по-русски, а точнее, по-советски, что я растерялся. Зеленые и белые калитки, на воротах — олимпийская символика, воспоминание о 1980 годе. Еще бы несколько кумачовых лозунгов и флагов, и у меня наверняка закрались бы в душу сомнения — а есть ли здесь вообще шведы?

— Смотрите, церковь! Та самая, где меня крестили! Ну точно, это она! — вскричал Иоханнес.

Иоханнес указывал на православный храм.

— Смотрите, фундамент от нашей протестантской чурки!

«Чуркой» шведы называют церковь. Ее строили в 1885 году на месте сгоревшей «потемкинской» церкви, на деньги самих колонистов, а также шведов из Америки, Финляндии и Петербурга. В 30-х годах нашего века новые хозяева превратили ее в клуб, затем — в столовую и, наконец, в чрезвычайно полезный для колхозных нужд склад.

Сегодня церковь вновь ожила. Многочисленные прихожане, окружившие нашу маленькую группу, дружно уверяли, что времена меняются. Сухонькая старушка в темно-синем платке держала меня за руку и шепотом говорила:

— Я, сынок, всегда в Бога верила. Знала, что вернется вера-то наша к людям. Вот и дождалась на старости лет.

— Бабушка, а вы — шведка?

— Нет, сынок. Я уж и не знаю — кто я. Мать — полька, отец — русский. Да у нас кого только нет в селе! И немцы, и украинцы. Шведы тоже есть.

К ним-то мы и приехали. Поиски скандинавов, а их здесь, по местным подсчетам, 104 человека, продолжались недолго. Войдя в один из аккуратных симпатичных двориков, расположенных рядом с церковью, мы услышали вместо «добрый день» или «здоровеньки булы» шведское «гуд даг». Этими словами приветствовали нас сестры Эмма Мальмас и Анна Утас, а также их сосед Эмиль Норберг.

Кстати, о фамилиях. Странные — с окончанием на «ас» — фамилии змеевских шведов объясняются приказом херсонского губернатора. В 1856 году шведам предложили сменить традиционные фамилии — а точнее — отчества, оканчивающиеся на «сон», потому что у отцов и сыновей были разные фамилии, и это создавало для властей трудности. Большинство согласились. Шведские крестьяне построили свои новые фамилии на основе названий деревень острова Дагё. Деревня Бускбю дала фамилию Бускас, Мальмбю — Мальмас и так далее.

Земляки, несмотря на прошедшие годы, сразу же узнали друг друга. Всех пригласили в дом, где в тот день собрались несколько шведских семей.

Йоханнес повеселел. Дом внутри выглядел вполне по-шведски. Обстановка была знакомая еще с детства. Печь с железной плитой для отопления кухни и комнат. Аккуратные подушечки, по две с каждой стороны, на высоко застланных постелях; лоскутные одеяла и коврики. На книжной полке — обязательные для каждой шведской семьи сборник псалмов и Библия.

Аромат спелых груш, которыми нас угостили, также напомнил Йоханнесу дни его молодости:

— Еще совсем маленьким был, мать меня груши собирать позвала. Помогал я славно. Одну грушу — в корзину, другую — в рот.

На столе в этот день было все: от присланных в подарок из Швеции печенья и конфет до украинских голубцов и домашнего виноградного вина. В Швеции голубцы тоже считаются сегодня национальным блюдом. С ним шведы познакомились после возвращения короля-неудачника Карла XII из Турции. Но змеевские шведы освоили голубцы только на Херсоншине. Йоханнесу недоставало только одного — русских помидоров. Он разводил руками, показывая размер этих плодов, величиной с человеческую голову.

— Таких сегодня уж нет, — горько вздыхал Йоханнес.