Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год - страница 28

— Где этот падре? Где этот вонючий ублюдок из борделя их сволочного бога?

— В чем дело? Что он тебе сделал?

— Посмотри!

Вырвав щит у индейца, Бимба потрясает им перед носом Жерара.

— «Внимание! Скорость минимальная! Дорога в плохом состоянии. Опасно! Внимание! Внимание!»

— Вот что эта сволочь сделала! Он боялся, что если мы увидим щит, то поедем через его вонючий приход. Испугался за свою драгоценную шкуру, за свой дом и всех этих золотушных, которых он обирает. Где этот гад, я убью его, прежде чем подохну сам...

* * *

Подошли жители деревни. Здесь и трясущийся мэр; впрочем, он и до этого весь дрожал. Жерар схватил его за грудки.

— А ты, ты ведь тоже нас умолял не ехать через твою вшивую деревню!..

Лицо старика становится грустным.

— Я только не хотел, чтобы вы ехали через деревню. Но туда я вас не направлял...

— А надпись все-таки убрали?

— Нет, это не мы. Это все падре.

— Ты с ним заодно, старый негодяй!

Жерар яростно трясет старика, и глаза его мечут молнии. Но старик бесстрашно смотрит ему прямо в глаза. Жители деревни приблизились. Они хотят заступиться за своего мэра, но не осмеливаются. Только один молодой парень поддерживает старика.

— Это падре все сделал. Была даже табличка, прибитая под стрелкой. Посмотрите сами, там еще видны следы гвоздей. А он ее сорвал...

Остальные подтверждают его слова:

— Да. Ее сорвал падре. Он сказал, что вы поедете через деревню, если ее прочтете.

— Мы хотели уйти из деревни на эту ночь, — добавляет другой. — Но падре нам запретил: и церковь и его дом как раз на дороге. Он боялся все потерять.

— Он грозит, что будет молиться, и у того, кто вам это скажет, падет скот и умрут все дети.

— «Я сам это сделаю, — говорил он, — я их уговорю, я покажу им все опасные места на новой дороге».

— Да, «я сам все сделаю» — это его слова.

— А где он теперь?

Все упрямо замолкают.

— Он ушел. Не ищите его, не теряйте времени.

Теперь вы все знаете, а мы ушли из наших домов.

Проезжайте через деревню. Мы вернемся, когда вы уедете.

* * *

— Пошли, ребята! — говорит Бимба приятелям. — Мы-то его найдем...

Один Луиджи против.

— Я побуду у грузовиков, — говорит он. — Нельзя же их так оставить...

Остальные устремляются вслед за Бимбой.

* * *

Долго искать не пришлось. Как они и думали, священник спрятался в своей церкви. Там они его и обнаружили в темном углу за колонной.

— Выходи отсюда, — сказал Жерар.

Но вмешался испанец:

— Нет, именно здесь! В его берлоге. В его притоне. В доме его хозяина. Ну что ж, подлец! Может, твой вонючий бог сойдет с распятия, чтобы защитить такую же падаль?..

Священник был ни жив ни мертв. Но он не пытался защититься, не сказал ни слова. Ударом ноги в грудь Бимба опрокинул его навзничь. Потом бросился на него, перевернул и, схватив за уши, стал возить лицом по цементному полу. Изо всех сил. До бесконечности.

— Остановись, — сказал Джонни. — Какой тебе толк, если он подохнет? Ты не сможешь даже воспользоваться премией, если мы довезем взрывчатку.

Но Бимба отпустил священника не сразу. Только тогда, когда тот умолк и едва дышал.

Перед тем как покинуть церковь, испанец сорвал с алтаря распятие, сломал дверь дарохранительницы. Он разбросал облатки во все стороны и плюнул в дароносицу.

Луиджи, которого они встретили у машин, услышав об этом, тяжело вздохнул.

— Не будет нам удачи, — прошептал он.

* * *

Они медленно проехали деревню и выехали на дорогу со скоростью улитки, вернее, осторожной черепахи, которая каждый раз смотрит, куда ей поставить лапу. Грузовик Штурмера остановился, чтобы первая машина отъехала на нужную дистанцию.

Жерар и Джонни молча курили. Так прошло, наверное, с полчаса. Наконец Жерар открыл дверцу, чтобы выйти из машины, успокоить разгулявшиеся нервы, и тут впереди что-то вспыхнуло неимоверно ярко, брызнули железные обломки, ослепительный свет охватил часть горизонта, а потом и всю ночь. Свет невероятной силы, белый, как вспышка магния, на секунду озарил каждый камушек в каждой выбоине, каждую травинку вокруг, насколько хватало глаз. Холодное белое солнце вспыхнуло на миг и умертвило все живое своим леденящим светом. Едва оно потухло, раздался грохот; докатился раскат звуковых волн; здесь, на равнине, им не за что было зацепиться, и они неслись, нагоняя друг друга и усиливаясь до бесконечности. Потом воздушная волна обрушивается на грузовик. Она хлещет по лицам мужчин, оставшихся снаружи, осыпает кабину и ветровое стекло зернами песка и уносится дальше, за горизонт. И внезапно все затопляет мертвая тишина.