Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год - страница 3
Казаки спешились, загомонили: с какого конца поджигать? И в эту минуту к ним подошел Зяблицов.
— Господа, — начал он, поклонившись, — позвольте мне помочь вам. Иначе вы, незнакомые с устройством нефтехранения, непременно взлетите на воздух вместе с резервуарами...
Они стояли и смотрели в глаза друг другу — офицер, посланный уничтожить нефть, и бородатый рабочий, твердо решивший эту нефть спасти. Отец пятерых детей, он по своей доброй воле шел на смертельный риск...
Внешне Зяблицов был почтителен и даже угодлив. Отвечая на вопросы хмурого офицера, объяснял, что он здешний мастер, всю жизнь верой и правдой служил господам нефтепромышленникам и всегда был у них в почете и милости, что всей душой сочувствует борцам против большевиков. И поэтому он готов помочь уничтожить все ракушинские запасы, дабы ни одна капля нефти не досталась красным.
И Зяблицов предложил казакам свой план — выпустить из резервуаров по трубам всю нефть в низину за валом и там поджечь ее. Поколебавшись, казаки согласились. Действительно, кому хочется гореть в этом адском огне!
Несколько казаков вместе с Зяблицовым пошли от резервуара к резервуару. Мастер сначала тянул за какой-то трос, а потом начал отвинчивать задвижку. Нефть глухо заурчала в трубах.
— Пошла!.. Идем дальше!.. Торопиться надо... Не ровен час — красные нагрянут... За такие-то дела порубают нас всех без разговору!..
И казаки спешили к следующему резервуару.
Чтобы понять хитрость Зяблицова, необходимо знать некоторые технические подробности устройства резервуаров. Каждый из них имел специальную задвижку для спуска так называемой «подтоварной воды» — воды, которая в качестве примеси всегда присутствует в сырой нефти. Вода, жидкость более тяжелая, чем нефть, постепенно отстаивалась на дне резервуара, и время от времени ее выводили по специальным трубам за вал и сбрасывали прямо на землю. Кроме задвижек, на резервуарах стояли еще «хлопушки»-клапаны обратного действия, которые автоматически закрывали выход нефти под ее же собственной тяжестью... Александр Фомич одновременно оттягивал «хлопушку» и отвинчивал задвижку. А потом, когда казаки, ничего не смыслившие в устройстве резервуаров, отходили, успокоенные рокотом пошедшей по трубам нефти, Зяблицов незаметно отпускал трос, и «хлопушка» вновь закрывала резервуар.
Черная нефтяная вода и вслед за ней небольшое количество нефти хлынули из трубы на замерзшую землю. Офицер поднес спичку, и нефть вспыхнула. Густой дым стал клубами подниматься к небу. Если бы казаки пробыли в Ракушах еще полчаса, нефть в выводной трубе иссякла, и обман раскрылся бы перед ними. Но именно в этот момент на горизонте зачернела кавалерийская лава. 1-й кавалерийский полк 25-й Чапаевской дивизии обходил Ракушу с севера и востока...
Они спешили, погоняя измученных лошадей, голодные, усталые. Четыре месяца прошло с того страшного дня, 5 сентября 1919 года, когда погиб начдив Чапаев. Сегодня они шли вперед, преследуя по пятам уральских белоказаков.
В канун нового, двадцатого года командование 25-й Чапаевской дивизии, во главе которой стоял теперь Иван Кутяков, предоставило белоказакам последнюю возможность прекратить бессмысленное и кровопролитное сопротивление и добровольной сдачей заслужить прощение за все содеянное ими зло. На несколько дней фронт замер на рубеже южнее поселка Гребенщиково (того самого, который был отмечен Лениным в его атласе). Через парламентеров белым передали текст специального постановления Совнаркома, подписанного В.И. Лениным, «Об оказании помощи населению Уральской области...»
На второй день нового года генерал Толстое отверг советский призыв, и на рассвете 3 января Чапаевская дивизия начала последний бросок на юг, к Гурьеву, к нефти.
Главный удар наносила кавалерийская группа Ивана Бубенца, наступавшая по обоим берегам Урала.
Там, где десятилетия назад полыхал огонь гражданской войны, поднимаются сегодня все новые и новые нефтяные вышки, даруя людям богатства Каспия.
В армейском штабе ее называли «кинжалом дивизии».
Бывший чапаевский кавалерист Михаил Никифорович Чурсин, живущий ныне в Гурьеве, рассказывал мне о тех днях: