Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год - страница 13
Не придавали значения и документам. Только с предложением наших оставить у них заложников, а им выделить представителя для проверки ухода немцев они согласились.
Представитель пришел к выходу и убедился, что по дороге двигаются наши войска, увидел фронтовые газеты, взятые при нем у проходивших по дороге частей, и — поверил.
После выхода из каменоломен эти люди попросили еды, так как, по их словам, они последнее время питались шкурами двух подорвавшихся на минах коров, которые подошли к одному из входов.
Было их около 20 человек, вид у них был крайне истощенный — скелеты; некоторые не могли идти, и их пришлось нести. По их словам, многие их товарищи умерли от голода и похоронены в каменоломнях вблизи ниши, в которой они находились в момент обнаружения.
Лично я этих людей не видел, так как непосредственного участия в выполнении задания не принимал, но обстоятельства дела излагаю так, как мне доложил Харитонов, офицеры и бойцы, его выполнявшие. Ишмаев».
...Конечно, трудно предположить, что эти двадцать человек были последними защитниками подземной крепости. Скорей всего это были партизаны, керченские патриоты, которые скрывались от врага. Но, выходит, еще до бойцов морского десанта они были первыми советскими людьми, кто спустился в каменоломни? И в этой связи интересны строки политдонесения, которое послал 22 марта 1944 года начальник политотдела Отдельной Приморской армии генерал-майор С. С. Емельянов начальнику Главного политического управления Красной Армии генерал-полковнику А. С. Щербакову.
Перечислив документы (о них мы писали выше), обнаруженные в Аджимушкайских каменоломнях после освобождения района, и заканчивая донесение, Емельянов писал:
«Найденные документы, имеющие значение, прилагаю. Большое количество документов, подобранных партизанским отрядом, передано органам НКВД Ахтанизовского района Краснодарского края».
Оказывается, и партизаны, которые, как вода сквозь камень, просочились в каменоломни, тоже собирали документы аджимушкайцев!
Живы ли эти люди? Откликнутся ли, если прочитают эти строчки?
...Начиная публиковать материалы по Аджимушкаю, мы надеялись на читательские письма, надеялись на то, что откликнутся неизвестные еще участники и очевидцы тех событий, узнаются новые герои и раскроются новые страницы бессмертной обороны — но, признаться, мы не ожидали такой многочисленной и разнообразной почты!
В редакцию приходили письма, в которых читатели просили приложить все силы, чтобы раскрыть историю подземного гарнизона, предлагали версии, советовали, как лучше организовать поиски и раскопки, рисовали схемы и планы и, наконец, сами изъявляли желание принять участие в экспедиции «в качестве просто землекопов».
Нет слов, как мы были благодарны всем этим нашим корреспондентам, как согревали и вдохновляли нас их письма — от маленького, на половинке тетрадной странички письма двенадцатилетнего Димы Жёлтышева из Красноуфимска, который предложил интересное и, наверное, правильное прочтение «странного адреса» (1 «Вокруг света», 1974, № 7. Речь идет о письме «с детской ручкой, обведенной карандашом».), до писем взрослых читателей: инженеров, рабочих, студентов, ученых, которые, так же как и мы, увлекшись военной историей Аджимушкая и прочитав все, что написано о подземной крепости, с полным на то правом высказывали свои соображения.
Но каждый раз, когда в редакционной почте с пометкой «Аджимушкай» появлялось письмо, в котором читатель сообщал, что он был участником описываемых событий, невольно хотелось быстрее охватить взглядом строчки. Ведь тот, кто писал, мог не раз видеть полковника П. М. Ягунова, встречаться с комиссаром И. П. Парахиным, знать других руководителей обороны и, может быть, знать то главное, что нас интересовало... Но большинство корреспондентов, судя по письмам, были в каменоломнях только первый период, до конца мая—июня 1942 года. Они вспоминали интересные детали, много писали об атаках фашистов дымовыми шашками и газами, называли своих товарищей, но ответить на многие другие важные вопросы, естественно, не могли.