Журнал «Вокруг Света» №04 за 1975 год - страница 50
В прошлом году мы распахали женское погребение IV века до нашей эры. Рядом с умершей положили тушу барана — пищу для загробной жизни — и украшения. Бусы — мы собрали более 800 бусин. Удивительного изящества подвески из черного камня в золотой оправе. Чернолаковую чашечку, изготовленную греческими мастерами. Двуручную амфору с клеймом греческого города Гераклеи. В другом сарматском погребении мы нашли прекрасные серебряные бляхи от лошадиной сбруи — фалары — с изображением всадников с мечами и в доспехах.
Раскапываем еще одну сарматскую могилу. Вдруг под ножом что-то сверкнуло. Расчищаем дальше, с трудом сдерживая волнение. Золотые бляшки покрывают всю одежду погребенного сармата, кроме того — золотые украшения на колчане. На животе — две пряжки от двух поясов — признаки знатности и власти у древних кочевников. Целый день мы работаем над этим богатым погребением, расчистили кинжал в деревянных, выкрашенных в ярко-красный цвет ножнах тоже с золотым покрытием. Колчан со стрелами, сосуд. После фиксации и зарисовок снимаем украшения. Считаем бляхи — их почти 300 штук. Укладываем золотую фольгу в вату, на всякий случай прочищаем дно могилы, и... открывается тайник под костяком погребенного.
Древние боялись грабителей могил, самое ценное клали в тайнички — ямки на дне могилы под костяком или в замазанные глиной нишки в стенке могилы. На такой тайник мы и наткнулись. Напряжение достигает предела. На дневную поверхность извлекается бронзовый котел, в нем — крюки, деревянная чашечка. Появляются на свет два серебряных фалара и, к нашему величайшему сожалению, — дно тайничка. Но и того достаточно; и нельзя нам в этот день жаловаться на археологическое счастье. Да и не золото и драгоценности ищем мы в размытых и заросших бурьяном курганах...
Кочевники — в науке их называют номадами — самая консервативная традиционная среда. Тысячелетия не могли изменить их социально-экономическую структуру. И когда рядом с сарматскими курганами, как бы «сжимая» долгие столетия в единый миг, появились города средневековья, они долгое время оставались островками в кочевничьем мире. Рядом с остатками средневековых городов вырастали курганы печенегов и половцев, извечных соседей и неизбежных врагов Древней Руси. Эти народы, к которым русские привыкли и которых не очень боялись, захлестнула волна других кочевых народов, которые древнерусские хронисты объединили словом «татары». Нижнее Поволжье стало центром нового государства — Золотой Орды. И сохранились остатки города, тысячекратно проклятого в древнерусских летописях, сказаниях, народ-" ной памяти. Золотоордынская столица Сарай.
На слезах и крови покоренных народов, русских и булгар, кавказцев и жителей Средней Азии, ремесленников Крыма и Китая выросли в пустынных степях Нижнего Поволжья, как сказочные цветы, быстро распустившиеся и столь же быстро завядшие, великолепные дворцы и города золотоордынских ханов. И когда эти места в 1333 году посетил знаменитый путешественик Востока Ибн-Баттута, который смог на них посмотреть без ненависти и вражды, то он был поражен их богатством, великолепием и многолюдством.
«Город Сарай, — писал он, — один из красивейших городов, достигающий чрезвычайной величины, на ровной земле, переполненной людьми, красивыми базарами и широкими улицами. Однажды мы поехали верхом с одним из старейшин его, намереваясь объехать его кругом и узнать размеры его. Жили мы в одном конце его и выехали оттуда утром, а доехали до другого конца его только после полудня... И все это сплошной ряд домов, где нет ни пустопорожних мест, ни садов. В нем тридцать мечетей для соборной службы... Кроме того, еще чрезвычайно много других мечетей. В нем живут разные народы, как-то: монголы — это настоящие жители страны и владыки ее, некоторые из них мусульмане: асы, которые мусульмане; кыпчаки, черкесы, русские и византийцы, которые христиане. Каждый народ живет в своем участке отдельно; там и базары их. Купцы же и чужеземцы из обоих Ираков, из Египта, Сирии и других мест живут в особом участке, где стены окружают имущество купцов».