Журнал «Вокруг Света» №05 за 1974 год - страница 29

— Все равно я не дам тебе больше трех крузейро. И то только потому, что я сегодня в хорошем настроении, так как поймал утром две большие рыбы.

— Но послушайте, доктор! Мы возим туда за пять крузейро...

Он оборачивается, но, взглянув в голубые баварские глаза сеньора Фернандо, понимает, что спор лишен смысла. Через мгновение мы подкатываем к «экспозиции», находившейся от пристани в пяти минутах пешего хода.

Мы выходим, к нам подбегают девочки в белых юбочках с повязками «Комитет по пропаганде» и вручают отпечатанные на мимеографе буклеты, где сказано, что муниципальная выставка позволит уважаемым посетителям ознакомиться с достижениями знаменитых на весь штат Амазонас животноводов Итакоатиары. Сеньор Фернандо расправляет плечи, достает записную книжку и шагает вперед. Увы, его ожидает жестокое разочарование.

В крошечных стойлах под дырявым навесом, утопая в навозе и моче, лежат и стоят весьма заурядные, грязные и худые коровы. В соседнем «павильоне» в такой же грязи уныло разглядывают зевак несколько крутолобых буффало, завезенных сюда, видимо, с острова Маражо. В их темных глазах читается тоска и голод.

Негодованию сеньора Фернандо нет границ. Он оскорблен в своих лучших чувствах.

— Как! И это экспозиция лучшего скота штата Амазонас? Эти жалкие трупы, с которых даже шкуру хорошую не получить, нам показывают как образец?

Он прячет записную книжку, долго бранится, размахивая руками и уверяя меня, что, если бы я посетил выставку скота на юге, где-нибудь в Гуашибе, например, я бы получил представление о том, что такое хороший бразильский скот. А эти разбойники... Он подходит к ворочающему в одном из стойл серую солому человеку и спрашивает:

— Что же это ты, уважаемый, держишь скот в такой грязи?..

Человек, завидев строгого господина в сопровождении еще нескольких сеньоров, поспешно сдергивает с головы нечто напоминающее соломенную шляпу.

— Извините, доктор, — говорит он, низко кланяясь.

— Песочком чистым надо посыпать, — сердито говорит сеньор Фернандо. — Что у вас тут, песка нет?

— Сим (Сим — да (португ.).), сеньор.

— Вон сколько песка на реке!

— Сим, сеньор, — соглашается животновод, явно не способный взять в толк, чего хотят от него эти господа.

— Что, некого послать, что ли, за песком?

— Сим, сеньор.

— А где же начальство-то твое?

— Сим, сеньор, не знаю.

— О боже! — Сеньор Фернандо закатывает глаза к небу и лезет в карман за валидолом.

Я чувствую, как в его разгоряченном мозгу рушатся планы, подсказанные Алмейдой, и гаснет желание вкладывать свои капиталы в «эту авантюру».

— Фернандо! Успокойся, дорогой, — звучит контральто доны Луизы.

Она берет супруга под руку, и мы идем дальше мимо таких же унылых «павильонов» с костлявыми свиньями, тощими бычками, плешивыми баранами и равнодушными к мирской суете тружениками местного животноводства.

Из развешанных динамиков струится веселая музыка, пахнет жареными орешками, которые нам наперебой суют со всех сторон лоточники. Постепенно глубокие морщины на лбу сеньора Фернандо разглаживаются. Он обращает мое внимание на прогуливающиеся по аллеям влюбленные пары и целые семейства с бабушками, родителями и внуками и отмечает, что выставка является все же значительным событием в жизни Итакоатиары. Тем более что на ее территории находится и «зона отдыха» с качелями, тиром, аттракционами, киосками, где продается кока-кола и местный напиток — гуарана.

...У выхода с территории «экспозиции» стоит все тот же таксомотор. Шофер узнает нас и приветствует долгим гудкам. Мы вновь умещаемся, скорчившись, чтобы занять поменьше места, и сеньор Фернандо строго говорит:

— Город вы нам уже показали, теперь — прямо на пристань!

Через несколько минут мы высаживаемся на причале, по которому бегут с мешками соли на головах полуголые грузчики.

Завтра будем в Манаусе

Когда мы снялись с якорей и огласили окрестности Итакоатиары прощальным гудком, разбудившим четвероногих обитателей сельскохозяйственной «экспозиции», экипаж и пассажиры начали готовиться к окончанию рейса. Укладывались чемоданы в первом классе, завязывались мешки в третьем. Последний вечер решено было ознаменовать небольшой танцевальной вечеринкой. Только для первого класса, разумеется. В курительном салоне были сдвинуты к стенам шахматные столики и стулья. Из трансляционных динамиков грянула лихая самба.