Журнал «Вокруг Света» №05 за 1974 год - страница 7
Первыми в атаку на рейхстаг вызываются идти добровольцы — почти вся рота Ильи Сьянова.
В тринадцать часов ударили гвардейские минометы, следом загрохотали тяжелая артиллерия, орудия танков и самоходок. Выстрелы слились в сплошной гром.
И пошла пехота. Смотрим — знамени не видно. Спрашиваю:
— Где знамя?
— Вручили его Егорову и Кантария из разведвзвода полка, — отвечает Зинченко.
Их я знал. Отчаянные ребята! Но ведь и смелых пуля берет. Петр Пятницкий, один из первых добровольцев Сьянова, побежал с развернутым красным флагом; гитлеровцы весь огонь обрушили на него. Не добежал храбрый солдат...
А Кантария вместе с Егоровым решили знамя пронести в чехле. Они бежали вместе с солдатами и не особенно выделялись. В 14 часов 25 минут рота Сьянова ворвалась-таки в главный вход. Начался бой на первом этаже. Там ждал знаменосцев Алексей Берест — заместитель по политчасти командира 1-го батальона. Сильный, смелый, отчаянный. Помню, когда еще брали мост Мольтке и схватились с немцами врукопашную, он одного гитлеровца швырнул через плечо, да так, что тот и вздохнуть в последний раз не успел. Так вот, Берест организовал охрану из ребят с ручными пулеметами, и знаменосцы прорвались на второй этаж, выбросили флаг из окна. Так мы узнали, что наши уже на втором этаже.
В это время ко мне привели двух немецких генералов. Оба пожилые, лет по шестьдесят с лишним. Они встали на колени и приложили правую руку к груди, как когда-то рыцари.
— Встать! — не выдержал я.
Сами понимаете, занят был боем, тут не до церемоний.
От них узнали, что еще много фашистов осталось в подвалах, притом самых отборных.
— Черт с вами, — сказал я, — все равно перебьем, если не сдадитесь.
Прорыв был, прямо скажу, стремительный. В пролете первого и второго этажей стояла статуя Вильгельма, огромная, мраморная. Около нее ранило бойца Ваганова. Так он прижался раной к этой статуе и бросал гранаты в наседающих немцев, пока не подоспела подмога.
Мгновенно заалели на рейхстаге различные по форме и величине красные флаги. Их установили младший сержант П. Д. Щербина, лейтенант Р. Кошкарбаев, рядовой Г. П. Булатов, младший сержант М. Еремин и много других воинов.
Второй этаж отбили уже в сумерках. Тем временем Егоров и Кантария сумели пролезть на крышу рейхстага. Хотели сначала установить знамя на скульптурной группе, а потом передумали, решили, что лучше на самом куполе — видней будет. Пробрались по железным решеткам и укрепили его на самом верху здания. Взгляд невольно упал на часы — 21 час 50 минут.
А до конца на самом деле было еще не так близко.
В этот день, 30 апреля 1945 года, в имперской канцелярии справляли последнюю тризну фашистские заправилы.
«Для гитлеровцев создалось безвыходное положение. 30 апреля Гитлер покончил с собой, оставив завещание о составе нового правительства, канцлером которого назначался гроссадмирал Дёниц. В 3 часа 1 мая начальник штаба немецких сухопутных войск генерал пехоты Кребс по договоренности с командованием Красной Армии перешел линию фронта в полосе 8-й гвардейской армии... и был принят генерал-полковником В. И. Чуйковым. На командный пункт вскоре прибыл заместитель командующего 1-м Белорусским фронтом генерал армии В. Д. Соколовский, который вместе с генерал-полковником В. И. Чуйковым вступил в переговоры с Кребсом от имени советского командования. В документе за подписью Геббельса и Бормана, переданном Кребсом, официально сообщалось о самоубийстве Гитлера и об образовании нового правительства.
В ходе переговоров Кребсу было заявлено, что прекращение военных действий возможно только при условии безоговорочной капитуляции немецко-фашистских войск перед всеми союзниками.
...После этого генерал Кребс отбыл для доклада Геббельсу. В 18 часов 1 мая Геббельс и Борман ответили, что они отклоняют требования о безоговорочной капитуляции» (1 История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941—1945, т. 5, стр. 286, М., Воениздат, 1963.).
Бой разгорелся снова. В рейхстаге дерутся солдаты капитанов Неустроева и Давыдова. Фашисты сильным огнем отсекли другие наступающие подразделения.