Журнал «Вокруг Света» №05 за 1980 год - страница 10

Потом прикатили машины с наскоро сколоченной стартовой командой. Пустынный берег Сейма сразу оживился. Высокий Шагин, в шляпе и темной куртке, повертел головой, раскрыл широко рот, поймал ветер и сказал, что, раз в ушах не гудит, значит, ветер не сильный — всего метра четыре в секунду. Но, однако, всех призвал к вниманию и полнейшему подчинению его командам.

— Мы должны очень быстро осуществить поворот аэростата носом к ветру. Если замешкаться, ветер может погнать его в реку вместе с людьми. Однажды такое едва не случилось.

Шагин встал перед аэростатом, приказал рассредоточиться остальным по трое у поясных тросов, которые были закреплены за железные крючья, вбитые в землю, и, как дирижер, взмахивая длинными руками в перчатках, стал отдавать волнующие команды, привычные уху лишь аэронавтов.

— Снять штормовые, взять поясные, — командовал он. Аэростат приподнялся, его удерживали лишь тяжелые мешки с балластом да люди, повиснувшие на тросах. И в тот момент, когда балласт сняли и оставалось двинуться по кругу. Шагин гаркнул так, будто взял в руки мощный мегафон. Оказалось, один из новичков, принимавший участие в запуске, забыл снять свой трос с железного крюка. Но Тихоновна уже подоспела новичку на помощь, трос был отсоединен, и Шагин, взяв себя в руки, скомандовал разворот — аэростат застыл в нужном положении, носом к ветру. Его быстро прикрепили к тросу лебедки специальной машины. Расторопные бортаэрологи уже подтаскивали корзину, когда Ксения Тихоновна заметила в днище небольшую дыру. Полевые мыши, которых дожди и холода повыгоняли из нор, приняли аэростат за стог и устроили под ним жилье. Шагин чертыхнулся. Нужно было заклеивать дыру, а к аэростату уже подъезжала машина с пилотом-воздухоплавателем.

Трофимов чинно и неторопливо вышел из машины. Он был в полной готовности. В черном кожаном шлеме, шубе, желтых меховых штанах и рыжих собачьих унтах. Ему оставалось только пристегнуть парашют и отправиться в небо, но мыши едва не испортили торжественность ответственнейших минут. Пришлось воздухоплавателю расстегнуться и посидеть подождать.

С Трофимовым на аэростате поднимался Михаил Мезрин, молодой физик. Глядя на аэронавта, он пристегнул парашют, присел, пошевелил руками, и, когда Трофимов устроился в корзине, Миша, взявшись за тросы, с горделивым видом тоже взобрался туда.

И Миша и Трофимов только что стояли рядом с нами. Тут же стояли Шагин и Ксения Тихоновна. И вдруг люди бесшумно поплыли вверх — корзина закачалась над нашими головами. Серебристая сигара, распустившая хвостовое оперение, плавно уходила в небо. Еще несколько секунд — и она исчезла в серой облачной пелене.

Люди попрыгали в машины и уехали. На поле остались лежать балластные мешки. Стояла зеленая машина, от нее уходил трос в облака. Слушая команды Трофимова, сидевший у лебедки водитель то задерживал аэростат, то поднимал его до нужной высоты. Минервин сновал между вагончиком и прожектором, который прошивал сероватую мглу стремительными пучками света. Испытания начались.

Я представлял, как сыро и холодно сейчас в облаках. С аэростата, наверное, ручьями течет вода, людям там очень неуютно, но не мог отделаться от чувства, что все-таки сам бы не прочь оказаться сейчас на их месте. Была бы корзина на троих — без разговору улетел...

— Будут хорошие дни, — успокаивал Минервин, — поднимем вас. В облаках-то что хорошего летать. Поднимем при солнышке, когда далеко видно вокруг.

Работа аэронавтов продолжалась до вечера. Неожиданно облачность унесло. Засияло ясное синее небо, и прибор Минервина перестал работать. Лучи его уносились в космос и не возвращались. Этого не ожидал никто — ни Шагин, ни синоптик. Аэростат в низких лучах солнца стал золотистым, удивительно красивым. Он медленно спускался, отражаясь в глади заводи. Трофимов все так же спокойно стоял на своем месте и, свесившись через корзину, смотрел на встречающих его людей, чуть заметно улыбаясь.

Аэростат подтянули за поясные тросы к земле. Продрогший до костей аэронавт вышел из, корзины и с видом человека, исполнившего долг, не торопясь прошел к своей машине и укатил, оставив Шагина устанавливать аэростат на биваке, закреплять его штормовыми поясами.