Журнал «Вокруг Света» №05 за 1982 год - страница 48

— И последний вопрос. Не могли бы вы помочь нам установить фамилии участников заброшенной к вам разведгруппы? Возможно, кто-то из них жив и сможет рассказать об интересующей нас операции.

— Помогу с удовольствием. После войны я писал что-то вроде воспоминаний для нашей областной газеты. Напечатать не напечатал, но сохранил. Фамилий тех солдат и лейтенанта я, естественно, не знаю, но, располагая данными о времени и цели их заброски, вы по своим каналам можете легко их установить.

Машина легко и бесшумно неслась по асфальтированной автостраде. Откинувшись на спинку сиденья и полузакрыв глаза, генерал целиком ушел в свои мысли. Еще вчера вечером у него были совершенно другие планы...

Телефон зазвонил поздно ночью, но генерал привык к подобным звонкам.

— Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант...

И дальше последовал разговор, порядком удививший даже его, которого было трудно чем удивить. Какой-то неизвестный ему майор из штаба округа на западе нашей страны сообщал: у них обнаружен немецкий узел минных заграждений времен войны, и сейчас идет его разминирование. Но саперам неизвестны ни план узла, ни система его подрыва. Не обнаружен и пункт управления узлом. И поскольку это тот самый узел заграждения, который в 1944 году должен был вывести из строя он, теперь генерал, а тогда лейтенант, руководство района и командование округа просят его прибыть к месту разминирования для ускорения работ. Ибо, если тридцать лет назад его группе удалось парализовать этот узел, его знания помогут в разминировании и сейчас.

У генерала уже вертелся на языке отказ: ведь он не только не имел прямого отношения к выводу из строя этого узла, но до сегодняшней ночи вообще не верил в реальность его существования. Однако последние слова далекого собеседника заставили его изменить решение.

— Товарищ генерал, мы потревожили не только вас. Мы пригласили еще одного участника вашей тогдашней группы.

Генерал почувствовал, как защемило сердце.

— Это кого? — спросил он.

— Лейтенанта запаса Вовка,— спокойно прозвучал ответ.

— Вовка? Неужели...

— Так точно, товарищ генерал, ваш бывший старшина жив. И завтра будет у нас в районе...

— Хорошо, ждите и меня. До встречи, товарищ майор.

Опустив трубку на рычаг, он еще некоторое время, задумавшись, стоял у аппарата. Вовк, старшина Вовк, так ты, оказывается, жив? Ты, которого я знал всего одну неделю и который остался в моей памяти на всю жизнь...

...Он принимал свой первый в жизни взвод утром. Ярко светило солнце, тихо шумел в кронах деревьев ветерок, пахло свежей травой, от бегущего рядом ручья несло прохладой. В ладно подогнанном офицерском обмундировании, с туго перетянутой ремнем талией, в ярко начищенных сапогах он медленно шел вдоль строя своих первых подчиненных. На фронт он пошел добровольцем, за плечами было полгода боев в полковой разведке, ранение, курсы лейтенантов. И вот уже он офицер и принимал свой первый взвод, причем не какой-нибудь пехотный, а взвод десантников-разведчиков.

Солдаты были на подбор: молодые, крепкие, не раз побывавшие в боях, о чем свидетельствовали их награды и нашивки за ранения. У него на груди тоже были орден Красной Звезды и золотистая нашивка-полоска за ранение, так что все в порядке. Но чем ближе подходил он к правому флангу, тем медленнее становились его шаги и все больше тускнела залитая солнцем поляна. Потому что крайним справа стоял старшина, командовавший взводом до него. Лейтенант прибыл в батальон немногим больше суток назад, но был уже порядком наслышан о своем предшественнике. Сам комбат аттестовал его как нельзя лучше, а адъютант батальона прямо заявил, что, будь у старшины на погонах не лычки, а хотя бы офицерская звездочка, он никогда не заменил бы его.

Когда лейтенант остановился перед старшиной и увидел его во всей красе, он глазам своим не поверил. Знакомясь с солдатами взвода разведки, он не раз замечал нарушения формы одежды: хромовые сапоги вместо кирзовых, широченные офицерские галифе взамен солдатских шаровар, габардиновые комсоставовские гимнастерки вместо солдатских. За подобные вещи в пехоте «снимали стружку», но разведчикам это обычно прощали — они во всех частях особь статья. Но то, что увидел он сейчас, не лезло ни в какие ворота. Синяя черкеска с газырями, коричневый бешмет, узкий наборный пояс с огромным кинжалом в отделанных серебром ножнах, высокие хромовые сапоги с мягкими кавказскими подошвами, надвинутая на самые глаза кубанка с алым верхом. Скуластое, с острым подбородком лицо, рыжеватые усы подковой, глубокие складки на лбу и переносице. Средний рост, широкие плечи, кривоватые по-кавалерийски ноги, на вид лет тридцать. Увидев остановившееся против него начальство, старшина резко принял стойку «смирно» и распрямил плечи.