Журнал «Вокруг Света» №05 за 1985 год - страница 7

Я вышел за генералом в коридор, из кабинетов разведчики выносили пишущие машинки, документы, карты, предварительно сортировали их и складывали в мешки, ящики и коробки.

Генерал подошел к стене, раздвинул драпировку из черной ткани и нажал кнопку. Половинки двери поползли в разные стороны, и открылся вход в комнату, завешенный простым одеялом. Вслед за генералом я вошел в комнату, сразу же ударило спертым воздухом, винным перегаром и табаком. В комнате находилось около двадцати офицеров, от капитана до полковника. Все они, за исключением троих, которые были слишком пьяны, поднялись со своих мест и поприветствовали генерала, но уже без «хайль Гитлер».

Сразу у входа стоял стол, слева от него — две железные кровати, застеленные одеялами; у стенки — небольшой платяной шкаф и холодильник, правее вдоль стен было расставлено несколько таких же кроватей, столы, холодильники. Чувствовалось, что здесь с момента штурма Берлина отдыхали генералы.

Генерал Раух положил портфель на стул, снял фуражку, плащ повесил на вешалку и сообщил офицерам условия капитуляции, утвержденные советским командованием.

— Порядок построения и отъезда объявлю в 22 часа 30 минут,— сказал генерал и сел за стол. Мне предложил сесть на стул.

В это время вошел обер-лейтенант, знакомый уже мне адъютант генерала, доложил ему что-то шепотом и предложил генералу поужинать. Тот кивнул в знак согласия.

Адъютант подошел к холодильнику и достал банку свиной тушенки, открыл ее и поставил на стол перед генералом, достал пачку галет, бутылку воды, флягу.

Генерал Раух начал есть. Вдруг он поднялся и, отпив из фляги, стал есть стоя.

Я сидел в стороне от всех. Наблюдая за поведением офицеров, заметил, что молодой обер-лейтенант, сидевший слева от меня на кровати, все время посматривает в мою сторону. Он достал из левого кармана кителя несколько фотографий, поглядел на них внимательно и, положив обратно в карман, встал. Затем прошелся по комнате, подошел к генералу, остановился за его спиной, достал карманный 6,35-мм пистолет «лама» и, прикрываясь генералом, направил пистолет в меня. Не осознав еще, что происходит, я вскочил и в этот момент ощутил удар по голове. Не сразу сообразил, что же произошло. Когда пришел в себя, то увидел, что генерал держит обер-лейтенанта за правую руку, в которой был пистолет.

— Господин обер-лейтенант, в немецкой армии существует закон — старший начальник принимает решение, а младший его выполняет. Вы находитесь пока в моем подчинении... Стрелять нужно было раньше, когда вам приказывали старшие,— с гневом произнес генерал и отпустил его руку.

Обер-лейтенант устало опустился на прежнее место. Я поднял фуражку, которая была сбита пулей. Мне здорово повезло, пуля попала в пуговицу и рикошетом отлетела в сторону. Генерал подошел ко мне и извинился за обер-лейтенанта.

Я ждал своих, но они не приходили, очевидно, выстрел был настолько слабым, что его никто не расслышал. Уйти из комнаты я не решался, так как это могло быть истолковано немцами как трусость. Не хотел давать им повода так думать, хотя нервы мои были напряжены до предела.

Обер-лейтенант уселся снова на свое прежнее место, достал фотографии и долго рассматривал их; потом спрятал в карман, достал пистолет и выстрелил себе в висок.

Через несколько минут вошли переводчик и старшина Ермоленко. Я приказал старшине найти майора Керницкого, а переводчику осмотреть документы самоубийцы.

Обер-лейтенант Вольф служил, по документам, сотрудником в аппарате военного атташе в Венгрии. Фотографии же были жены и дочерей.

Вскоре в комнату вошли старшина и майор Керницкий. Я рассказал ему, что произошло. Приближалось время отъезда. Я напомнил об этом генералу Рауху. Генерал объявил о построении через 15 минут.

В это время к генералу подошел стройный, подтянутый капитан, попрощался с ним, отошел на свое место, достал пистолет, выстрелил себе в подбородок и медленно упал на пол. То же самое сделал майор. (Как потом было установлено, это были офицеры штаба моторизованной дивизии.) Я чувствовал, что больше не могу оставаться в этой комнате... Подойдя к генералу, попросил его привести офицеров в порядок и построить их для проверки, а сам вышел из комнаты. Кружилась голова, тошнило, хотелось пить. Я остановился и позвал старшину Ермоленко. И тут слева от себя, на расстоянии тридцати метров я увидел немецкого офицера, он целился в меня фаустпатроном. Я быстро попятился, зацепился ногами за станину динамо-машины и упал на спину. В этот момент в пятнадцати метрах от меня взорвался фаустпатрон. Я оказался прикрытым ротором и все же был слегка ранен небольшим осколком в правое колено. Услышав взрыв, прибежал старшина Ермоленко, а недалеко от меня оказался разведчик разведроты сержант Иван Васильевич Шевченко, они застрелили фашиста, так как сдаться в плен тот отказался.