Журнал «Вокруг Света» №05 за 1988 год - страница 10

Расставались с оленеводами, обогревшими, обласкавшими нас, тепло и неохотно. Они посоветовали нам взять южнее, выйти к заброшенной железнодорожной насыпи, а там километров через четыреста, говорили они, доберетесь и до Красноселькупа.

И снова мы остаемся одни. Садимся на велосипеды и уходим в безмолвие тундры... Не едут колеса, тонут во мхе. Спешиваемся, продолжаем путь, ведя в поводу наши «вездеходы», и натыкаемся на болото.

— Пойду на разведку,— говорю ребятам.

Прыгаю на одну кочку, другую. Держат. Попадаю на небольшой упругий островок. Но что это? Он шевелится под ногами, начинает приподниматься, увеличивается в размерах. Кажется, что наступил на какое-то живое существо и оно, обеспокоенное моими ногами, выползает из болота. Спина чудовища поднялась уже на метр. В растерянности не знаю, куда прыгать.

Паша вопит: «Федя, быстрей назад!» Туша «зверя» медленно поднимаясь все выше и выше, начинает валиться набок. Изо всех сил отпрыгиваю назад и, проваливаясь в болото, ползу к ребятам. Сережа Вилков щелкает фотоаппаратом. Выплывающее из воды существо — серое, шерсть похожа на свалявшийся мох, со спины потоками стекает вода. Вот открывается белое брюхо исполина, и он со страшным гулом переворачивается и плюхается обратно в воду.

— Что-то тут не то,— говорю я парням, вытягивая шею и разглядывая лежащее кверху животом чудовище. Оно неподвижно, мертво. Блестит на солнце.

Обвязываюсь веревкой. Прошу друзей в случае опасности тянуть меня назад. Приближаюсь... Обыкновенная льдина! Она настолько подтаяла, что оказалось, достаточно чуть тронуть ее, чтобы она перевернулась и вновь залегла в болото.

В сторону насыпи шли девять дней. Голое Арктическое побережье постепенно переходило в лесотундру. Велопутешествие становилось все труднее. Двухколесные машины прочно обосновались на наших плечах, и за ходовой день мы делали не более двадцати километров.

Насыпи обрадовались так, как будто это была гладкая асфальтовая дорога. Лесенкой уходили вдаль прогнившие шпалы. В иных местах попадались рельсы с маркировкой. Старинной демидовской, американской, советской. Костыли легко вытягивались из шпал, и как ни тяжело было тащить рюкзаки, взяли по одному на память о странной дороге.

Километров двадцать мы шагали, а где можно — ехали, размышляя о том, кто строил ее и зачем. Пока не натолкнулись на станцию и ровный ряд полуразрушенных бараков. На одной из барачных досок безымянный автор вырезал ножом — 1937.

На рельсах стоял состав из нескольких товарных вагонов. Под откосом лежал перевернувшийся вверх колесами паровоз. Жуткая тишина царила над всем этим, и мы никак не могли решить, где обосноваться на ночлег: здесь, среди мертвой железнодорожной техники, или дальше, на насыпи...

Первое обжитое местечко мы встретили через два дня пути. Семья хантов во главе с Александром Степановичем Бычиным приняла нас радушно. Мы сидели за столом в окружении многочисленной семьи (восемь детей!) и рассказывали о своем походе. Упомянули Травина.

— Нет, такого в наших краях не было,— ответил Александр Степанович.

— Ваши земляки по тундре много говорят о «снежном человеке», но никто никогда не видел его,— сказал я.

— Нашли чему удивляться. У нас девять лет по соседству медведь живет. Я отпечаток каждого его когтя на лапе уже отличаю. Однако самого мишку не видел ни разу. Знаю, где он ходит. Отнесу ему поесть. Думаю, хоть раз подсторожу да одним глазом гляну. Нет, не попадается.

Вычин сообщил, что дальше по насыпи от местечка Лебединого пойдут сплошные рельсы. В Лебедином живет охотник, у него есть тележка. Даже если самого охотника не будет дома, тележку эту можно будет взять и двадцать километров проехать на ней до Ивана с Ярудея. Ярудей — это речка. Все, кто живет поблизости от Ивана, знать не знают его по фамилии и отчеству. Иван с Ярудея, только так его и зовут.

Охотника дома не оказалось. Зато на рельсах мы сразу увидели тележку с широкими самодельными колесами...

Впервые за время похода мы ехали с комфортом и все вместе. По очереди разгоняли тележку, запрыгивали на нее. Под уклон она катилась, весело постукивая на всю тундру.