Журнал «Вокруг Света» №06 за 1985 год - страница 23
В доме женщины пекут сладкие пироги, крошечные пирожки со шкварками, сырное печенье с тмином, делают множество маленьких бутербродов. Все это они выносят вместе с кувшинами домашнего пива на длинный стол, утопающий в зеленых гирляндах и венках.
В шесть вечера мы идем встречать последних гостей, приехавших поездом из Риги. Со скрипками, волынками, рожками, колокольчиками, в национальных костюмах они идут по насыпи, приветствуя нас дружными «Лигуо! Лигуо!». Бородатого гиганта в очках и широкополой соломенной шляпе нельзя не узнать и издали — это Дайнис Сталтс, руководитель самого популярного в Латвии фольклорного ансамбля «Скандинеки» — при музее этнографии под открытым небом. Скрипачка рядом с ним — участница его ансамбля Илга Рейзниеце, тоже имеющая свой фольклорный коллектив при районном Дворце культуры. А стройный парень в черной фетровой шляпе с волынкой — руководитель фольклорного ансамбля Рижского университета «Дандары» Эрнест Спиче. У нас в гостях весь цвет латышской фольклористики — то-то будет песен и танцев!
И вот мы все с венками на головах ведем хоровод вокруг стоящего возле дома огромного развесистого дуба, похожего на увеличенный раз в двадцать круглый декоративный куст, который садовник не ленится подрезать каждое утро. Мы поем, хлопаем в ладоши, величая «косаря» и его «родителей» в лице Оярса и Неллии, затем чьи-то руки выхватывают из хоровода двух парней-именинников: Янисам сегодня особый почет и уважение.
Настала пора следующего момента праздника: надо опеть — «облиговать», как говорят здесь, и дом, и двор, и поля вокруг, ну и конечно, всех жителей соседней деревни.
Подходя к одному из домов, Оярс стучит в барабан, его поддерживают труба и незнакомый мне инструмент в виде посоха со множеством подвешенных наподобие бубенчиков металлических треугольных пластинок. Все дружно поют:
Не спи, не спи, хозяйка,
Я звоню в волшебный колокольчик.
Добрый вечер, мама Яна,
Разве ты не ждала детей, Яна?
Выходи на улицу, встречай гостей!
Вместо «мамы» в дверях появляется высокий парень и с улыбкой предлагает нам смело заходить во двор и растоптать в огороде все сорняки. Как?! Янис пришел с проверкой, а у хозяев не прополот огород? Мы вправе потребовать с нерадивых крестьян сыра и пива. Парень, однако, отлично знает, что торопиться с угощением не следует. Он сетует на то, что как раз накануне Янова дня волк унес козленка, а ячмень съели зайцы.
В конце концов парень несет кувшин со сладким пивом и сыр. Мы уже благодарим «папу» Яна за угощение, но тут в разговоре выясняется, что он пока не женат. Теперь дело за нами — заходим к нему в дом и кидаем на постель пучки травы — чтобы осенью играть хозяину свадьбу. А это кто там спит как сурок в ночь Яниса — брат? Брату под одеяло летит крапивная плеть: кто спит в Янову ночь, тот останется холостым.
Вообще мотив будущей свадьбы часто повторяется как в песнях, так и во всем ритуале Лиго. Чтобы узнать, ожидает ли ее скорое замужество, девушка ставит в канун Яновой ночи около постели цветок мелколепестника и утром смотрит, раскрылся ли на нем бутон, предвещая свадьбу. Гадают и по-другому. Бросают на дуб правой рукой через левое плечо венок: если тот останется в ветвях, в этом году девушка выйдет замуж; пускают по реке два венка: если они сойдутся, быть в этом году свадьбе. Но это к слову, а у нас дело серьезное: ведь обход владений Яниса — не пустая забава. Стоит только заметить какую-либо неряшливость в крестьянских работах, наши куплеты, как русские частушки, становятся колючими — крестьяне всегда очень ревностно относились к своим обязанностям и строго следили за тем, чтобы не нарушались календарные сельскохозяйственные порядки. Поэтому критика в песнях лишний раз доказывает аграрное, так сказать, происхождение Лиго.
На Друсти опускается вечер. Наш путь лежал теперь на вершину большого холма, где высился столб с бочкой наверху. Один из ребят половчее влез с факелом на столб и в тот момент, когда на горизонте угасал последний луч солнца, поджег бочонок. Сильный ветер быстро раздул пламя, и сполохи Янова огня рванулись в небо. Всю ночь, пока не появится утреннее солнце, мы будем хранить огонь. Быстро набирает силу и огромный костер из толстых березовых кругляшей, вокруг которого мы поведем свои хороводы, будем танцевать сурманес («мельницу») и иные танцы Яновой ночи. Далеко во тьме вспыхивают другие костры...