Журнал «Вокруг Света» №06 за 1986 год - страница 8

— Теперь садись и выводи аппарат сам,— Борис уступает кресло Конику.

Иван садится за пульт управления. Повинуясь точным движениям его рук, «Север-2» еще немного разворачивается, отходит назад, и вот над нами снова открытое пространство водной толщи.

Поднимаясь дальше, обходим коварный карниз. До чего же красива эта ловушка! На черной скале желтеют ветки кораллов, синеют пятна мшанок, свисают гирлянды двустворчатых моллюсков, раковины которых окаймлены розовой бахромой мантии...

Выше, выше — и вот она, вершина! Узкий скалистый гребень, на нем красно-оранжевые с желтыми стволами коралловые «деревья» высотой в два-три метра. Среди них лениво плавают огромные красные окуни и серовато-розовые хошюстетусы. Затаились между камнями морские налимы. А чуть ниже вершины, на выступах скалы, как на полочках, лежат толстые, метровой длины, рыбы — синие зубатки. Это они так называются «синие», а на самом деле цвет их фиолетово-серый.

Преодолевая сильное течение, переваливаем через вершину и идем вдоль склона длинного ущелья. Макрурусов становится все больше, они заполняют все придонное пространство, в поле зрения их уже десятки, а может быть, и сотни. Большинство их все так же неподвижны, ни на что не реагируют. Мы буквально расталкиваем их корпусом аппарата. Среди макрурусов неторопливо снуют мелкие черные акулы. Иной раз, шарахаясь от приближающегося аппарата, акула случайно заденет макруруса, тот, в свою очередь, отскочит в сторону, но волна движения быстро затухает в этом сонном царстве.

— Иван, посмотри, сколько рыбы,— говорит Иштуганов.— Ты столько сразу еще никогда не видел.

Коник, сидевший уже за пультом бортинженера, подходит к иллюминатору.

— Вот бы с тралом пройти здесь...

Откликается Александр Павлов, ихтиолог:

— Пробовали и с тралом. Вон сколько их, тралов, на подводных горах лежит.

Впоследствии чуть ли не при каждом погружении мы натыкались на куски тралов. Сначала было жутковато — зацепиться за сеть нетрудно, а вот выбраться... Но потом научились своевременно замечать и обходить застрявшие в камнях и коралловых кустах сети и тросы.

— Дело в том,— продолжает Александр Павлов,— что ни уловы, ни эхограммы, ни даже подводные фотографии не дают достаточно полного представления о подводной обстановке, характере подводных гор и их обитателях...

Вспоминаю, насколько менялись взгляды ученых на глубинное распространение жизни в океане по мере совершенствования техники. Чуть более ста лет назад большинство ученых полагали, что ни один живой организм не может существовать глубже пятисот метров. Но стоило появиться глубоководным лебедкам и тралам, как разнообразных морских животных стали добывать со все увеличивающихся глубин вплоть до дна океанских впадин. И наконец, гидронавты увидели из батискафа рыбу и креветку на дне глубочайшей впадины Мирового океана. Стало ясно, что вся толща океана наполнена жизнью.

Тем не менее еще в пятидесятых годах можно было услышать, что хотя рыбы и населяют всю толщу океана, но промысловые, то есть достаточно многочисленные скопления, не могут быть найдены глубже 200—300 метров. Сегодня эта граница давно уже преодолена промысловыми судами и опускается все ниже: ведь техника промысла постоянно совершенствуется. Но не окажутся ли наши нынешние представления несостоятельными завтра?

Во всяком случае, по отношению к району, где работает наша экспедиция, такая смена представлений происходит прямо на глазах. Из подводного аппарата мы видим, что холодные воды глубин гораздо более насыщены жизнью, чем казалось «сверху». И не только видим: мы наводим на рыбу промысловые суда, сообщаем им о распределении рыбных скоплений по склонам и вершинам, о поведении рыб.

— Теперь мы можем найти рыбу там, где ее не замечают поисковые суда,— говорит Александр.

Павлов принадлежит к молодому поколению исследователей, которые не только признали новые подводные методы, но и перестали считать их экзотическими, рассматривая подводные аппараты как обычный

инструмент научной деятельности. Александр прошел нелегкий курс подготовки, чтобы попасть в группу гидронавтов, и теперь, на глубине, не теряет ни минуты: уткнулся в иллюминатор, наблюдая жизнь рыб, которых раньше мог видеть только на палубе извлеченными из трала.