Журнал «Вокруг Света» №06 за 1989 год - страница 22

— Машина не будет здесь мешать? — спросил я.

— Не-е. Все в порядке,— ответил Джим Боб Крайт.— Если к закату не вернетесь, пойдем вас искать, о"кей?

Я не сразу сообразил, наказ это или проявление заботливости.

Ручей, к которому мы вышли, огибал поросший лесом холм. Поперек ручья лежало сгнившее бревно, и получалось что-то вроде небольшой плотины: с одной стороны вода была с метр глубиной, а с другой — вполовину меньше.

— Видишь тропинку? — спросил Люк.

— Вижу.

— Пойдешь по ней до холма, потом еще через одно поле. Потом снова будет ручей — там можно перебраться по камням — и еще один холм. Тропинка дальше расходится: нужно идти по левой. И то, что осталось от дома, находится немного не доходя до вершины холма. Если дойдешь до большой голой скалы, значит, проскочил мимо. Понятно?

Я кивнул. Люк повернулся и двинулся обратно.

Как сказала мисс Джимсон, дом напоминал собачью будку, а теперь он еще и завалился набок. Кругом росли сорняки. От заборов остались только следы, а на том месте, где когда-то стоял сарай, лежала плоская куча досок. За домом располагались остатки того, что когда-то было уборной. На заднем дворе торчал из земли проржавевший водяной насос. Чуть более ровное место указывало, где раньше был огород: на земле лежал один-единственный выросший тут дикий томат. Исклеванный птицами и уже загнивший. Я прошел дальше и обнаружил еще три кучки древесины, оставшиеся от трех подсобных строений: доски почти сгнили и поросли зеленым мхом. Одно строение служило когда-то коптильней и дровяным складом одновременно. Два других — курятниками. Один из них выглядел немного больше другого, и именно здесь я начал копать...

Я ковырялся в земле, передвигаясь по участку, словно сеттер, разыскивающий куропатку по запаху. Мне нужны были находки, еще и еще. Я не мог удовлетвориться малым.

Когда я с огромным мешком на спине добрался наконец до участка Крайтов, наступили сумерки, правильней даже будет сказать, что уже стемнело. Я устал, пропотел насквозь и перемазался в пятидесятилетних отложениях куриного помета. Крайты сидели на крыльце. Джим Боб, похожий на добродушного великана, спустился по ступеням и двинулся ко мне. Я не стал у них задерживаться. И на прощание подарил Джиму Бобу ксерокопию с репродукции рисунка, изображающего дронта, оставил адрес и номер телефона, где меня можно найти.

Потом сел в машину и, следуя совету Дженнифер Крайт, двинулся в Водяную долину. Там я первым делом отправился к дому почтмейстерши, которая уже собиралась ложиться спать. Начал задавать вопросы. Она села за телефон... Короче, я дергал людей до часа ночи. Затем — снова за руль.

Рядом со мной, на переднем сиденье, находился мешок, набитый костями, клювами, лапами и кусочками яичной скорлупы дронтов.

Знаете ли вы, что один из музеев обменял в свое время на скелет дронта целый скелет синего кита?

Итак, вперед, вперед...

Время от времени в моем воображении представала одна странная картина. Впервые она привиделась мне задолго до того, как началось все это сумасшествие. И чаще всего — когда я читал, конечно же, не современную литературу или слушал классическую музыку, скажем, «Канон ре мажор» Пахельбеля...

В Гааге сумерки. Свет как на картинах Франса Халса или Рембрандта. Королевская семья и ее гости сидят за ужином в огромном зале и негромко переговариваются. По углам зала стоят стражники с пиками и алебардами. Вокруг стола расположились по порядку: король, королева, принцессы, принц, еще несколько детей и двое-трое приглашенных дворян. Входят и выходит слуги с блюдами и кубками.

На приподнятом помосте в одном конце зала играет оркестр: клавесин, альт, виолончель, три скрипки и несколько духовых инструментов. Один из королевских карликов сидит на краю помоста и время от времени трогает ногой собаку, которая спит рядом с ним.

Музыка Пахельбеля то затихает, то снова становится громче, и вскоре в зал входит, неуклюже переваливаясь, дронт. Останавливается, наклоняет голову с блестящими, словно капли смолы, глазами, поворачивается, осторожно поднимает одну ногу, потом другую и покачивается под звуки виолончели.