Журнал «Вокруг Света» №07 за 1977 год - страница 31

Так начался на острове Танна культ Джона Фрума. Комиссар Никол несколько раз арестовывал проповедников нового учения, но от этого оно только усиливалось.

К концу сорокового года пророки провозгласили, что в ближайший год придут корабли с карго. К тому времени война на Тихом океане шла полным ходом, и в 1942 году на остров высадились американские войска.

Они приплыли на огромных кораблях, каких не бывало раньше в прибрежных водах, и выгрузили на берег невиданное количество грузов. Там были консервы, носки, моторы, сетки от москитов, раскладные койки, приемники, рубашки — всего не перечислишь. Среди солдат было много чернокожих (почти таких, как островитяне) в длинных брюках. Если они брали фигурку божка или щит, то давали за него много сигарет и сахара. И кто работал, получал за это не бумажки, а настоящее карго. Конечно же, их послал Джон Фрум, которого теперь стали называть королем Америки.

Пророки теперь общались по ночам в потайном месте в лесу с сыновьями Джона Фрума. Их звали Исаак, Иаков и Ласт-Уан (последнее имя значит по-английски «последний»). «Сыновья» объявили, что скоро уберется с острова последнее препятствие к карго: белые миссионеры, чиновники и китайцы-торговцы.

Примерно в это время и прислали в деревню Танна-Тоа американского метеонаблюдателя — негра по имени Арчибальд. Кроме него американцев в деревне не было. Арчибальд провел в Танна-Тоа полгода, а потом был отозван. Перед отъездом он устроил для деревенских жителей банкет, истратив на него двухмесячный запас провианта. Арчибальд все мечтал сфотографировать хозяев на память — ему хотелось иметь настоящий экзотический снимок людей Южных морей, поэтому попросил танна-тоанцев одеться по-старому и соответственно раскраситься. Сам он подарил вождю на память свою фотокарточку.

Люди из Танна-Тоа его не забыли. Еще раньше они расспрашивали Арчибальда, знаком ли он с Джоном Фрумом? Арчибальд отнекивался, но многие подозревали, что он и есть Джон Фрум. А после празднества, после того, как Арчибальд оставил в подарок много вещей — старые ботинки, брюки, майки, носки — танна-тоанцы окончательно уверовали то, что сам Фрум посетил их.

...Кончилась война, ушли с острова американские солдаты и увезли карго. Вновь управляются Новые Гебриды смешанной англофранцузской администрацией. Однако островитяне отказываются посещать богослужения в миссиях, отказались и от европейской одежды (ведь Арчибальд просил их одеваться по-старому!). Только патрули, «несущие службу» на склонах вулкана Ясур, надевают длинные брюки защитного цвета.

...Наверное, распространение образования помогло бы островитянам с Танна-Тоа (как и всей Меланезии) найти свое место в современном мире. Но в школу ходят единицы, поскольку недоверие меланезийцев ко всему, что связано с европейцами, безгранично. Большая же часть детей получает образование в лесу, у проповедников Джона Фрума.

Тридцать пять лет ждут на Танне Джона Фрума. Люди верят, что в кратере вулкана Ясур ожидают пришествия пятьдесят тысяч солдат Фрума, готовых выступить по первому его сигналу. На склоне вулкана торчит врытый в землю ярко-красный деревянный крест: по нему самолет Джона Фрума найдет место посадки.

Несколько раз распространялись слухи, что Фрум появится со дня на день. Тогда люди устраивали «нековиар» — праздник, для которого забивали всех свиней и поедали запасы таро: ведь после пришествия все будет в изобилии! Наступал голод. Следовательно, белые вновь задержали Джона Фрума. Один из пророков утверждал, что, если выбросить все деньги, белым незачем будет оставаться на Танна. Островитяне так и сделали, но и это не помогло.

Танна ждет Джона Фрума. В Танна-Тоа ждут еще и Арчибальда...

Л. Мартынов

Рассказ об одной экспедиции

В то лето, лето 1926 года, Алтай заливали дожди. Дороги были размыты, жирная, черная грязь превратила их в предательские болота. Мутная вода заполняла до краев дорожные ухабы. Четыре подводы, натужно скрипя колесами, двигались в направлении села Алтайского. Сумерки сгущались... Время от времени подводы попадали в ухабы, и тогда лошади, напрягаясь, с трудом выволакивали их. Сидевший на первой подводе главный возница, по фамилии Эдоков, немолодой и грузный алтаец, лениво покрикивал на лошадей и затягивал только одну ему понятную песню без слов. Эдокову не хотелось разговаривать с людьми, ехавшими на подводах. Ибо в том, что они оказались ночью на этой безнадежной дороге, был виноват он, Эдоков. Он сбился с пути и признаться в этом не мог. Иногда рядом с возницей возникали фигуры всадников. Их было трое. Седобородый, его сын и третий, низко припадавший к седлу. Ленивый и нелюбознательный возница не знал, что седобородый, его сын и жена, ехавшая на подводе вместе с молодой женщиной, уже прошли Индию и Китай и должны были пересечь Монголию и Тибет. Он не знал, что шестой их спутник с бесстрастным узким лицом был ламой из Тибета и носил имя Геген. Лама сидел на последней подводе, промокший и продрогший, перебирая бесконечную нить сандаловых четок. Наконец, в темноте, где-то в стороне от дороги, мелькнул огонек.